Основные тезисы интервью экс-директора калининградского «Водоканала» Александра Иващенко, в отношении которого было возбуждено уголовное дело. После переквалификации Следственным комитетом уголовного дела на статью «Халатность» у Генеральной прокуратуры РФ исчезли основания для обращения о его экстрадиции из Испании.

О правовом статусе в Испании и в России

Я провел в заключении в Испании практически 3 недели. В Испании правительство сняло ко мне все претензии, которые имело по запросу Интерпола. В России, я так понимаю, сейчас идет стадия закрытия уголовного дела против меня. Ну, там это объективно, потому что машина правоохранительная, к сожалению, работает в России достаточно долго.

Испанское правосудие рассматривает дело по существу. Когда я пообщался с местными адвокатами, они посмотрели дело и сказали, что есть очень большая вероятность, что этот иск и запрос на экстрадицию будет отклонен. По испанским законам то, что я сделал, не является, собственно говоря, преступлением.

Зачем понадобились сторонние юристы

Я стал директором «Водоканала» в конце января 2011 года. Буквально через месяц мне прилетели уже не то, что какие-то претензии со стороны Роспотребнадзора, а прилетел исполнительный лист на 11 млн руб. Я, естественно, в этот момент очень мало знал о предприятии, входил в курс дела. Но меня поразила эта сумма, потому что следом прилетело уже требование, по-моему, на 130 млн руб. И я прекрасно понял, что такого рода суммы грозят банкротством предприятию. 

Чтобы успешно выглядеть и успешно решать вопросы в судах, необходимы как минимум специалисты в области природоохранного законодательства и в других областях. Что такое штатный юрист «Водоканала»? Во-первых, там не такой большой штат — не больше 10 человек. Ну и в основном они заняты текущей работой. То есть оформлением, работой с недвижимостью.  

На тот момент в «Водоканале» было очень много текущих юридических вопросов, которые требовали решения. Кроме того, это текущая работа с должниками. Наверное, можно было бы взять в штат специалистов именно такого уровня, который успешно позволял бы решать эти вопросы, но я прекрасно понимал, сколько такого рода специалисты стоят.

Задолженность постоянно накапливалась, постоянно эти вопросы решались... Там был не только Роспотребнадзор с сумасшедшими суммами, претензиями к «Водоканалу» — 1,3 млрд руб. Там еще были наши уважаемые военные, которые категорически отказывались платить. Просто месяцами не платили за потребленную воду, канализацию, за ущерб экологический и всякого рода вещи. Это были очень значительные суммы. Ну и [нанять сторонних юристов] — это было мое решение. Понятно, что я его письменно не согласовывал. Если бы письменно согласовал с муниципалитетом, у меня было бы меньше проблем. Но я вот принял такое управленческое решение. 

На тот момент предприятие не обладало должными системами очистки канализационных стоков. То есть очистные сооружения только начинали строиться, они долго строились. Был долгий процесс строительства, тяжбы с подрядчиками. И всё это время Росприроднадзор считал, что предприятие оказывает негативное влияние на окружающую среду и должно уплачивать штрафы в размере от 250 до 300 млн руб. в год в качестве компенсации этого ущерба.

Претензии Росприроднадзора относились к периоду, когда очистных сооружений не было. За 4 или 5 лет эта сумма составила порядка 1,3 млрд руб. При этом надо понимать, что без очистных сооружений весь оборот «Водоканала» составлял чуть больше 1 млрд руб. в год. То есть тут объяснять не надо, чем это грозило предприятию. 

Стоимость услуг сторонних юридических компаний составляла примерно полпроцента от сумм, которые в результате получал «Водоканал». <...> После того как мы всё это выигрывали, уже наши юристы досуживали. То есть они через суд возвращали деньги, которые были предприятием потрачены на услуги сторонних юристов. Не всегда это были равнозначные суммы. Хотя (это было только один раз, к сожалению) мы взыскали с Роспотребнадзора аж 1,3 млн руб. на компенсацию судебных издержек по одному из дел.

О требованиях к очистке сточных вод

Требования российских законов по очистке сточных вод не то, что очень жесткие, они какие-то чрезмерно жесткие. <...> Есть такая организация — Российская ассоциация водоснабжения и водоотведения, которая объединяет порядка 80 % предприятий по всей России. Проходила десятая юбилейная конференция всех «Водоканалов» в Калининграде, и я даже делал доклад по этому поводу. Мы просто с нашими специалистами посчитали, что бы было, если бы «Водоканал» в качестве сточных вод сливал бы в залив просто воду из водопровода, соответствующую водопроводным нормативам. Получалось порядка 1 млрд руб. штрафа или даже больше того. То есть, грубо говоря, требования к очищенным водам из канализационных очистных сооружений гораздо выше, чем требования к питьевой воде.

Грубо говоря, чем сейчас занимается калининградский «Водоканал»? Он разбавляет воды залива более чистой водой. Не знаю, кому это нужно. Понятно, что любое увеличение степени очистки — это деньги, и деньги очень большие. В любом случае должен быть какой-то разумный предел, разумное соотношение. 

О причинах увольнения

Мой отъезд не был связан с доверием либо недоверием к российской системе. Ну… как бы вот уволился я. Попросили меня уволиться. Я уже не буду тут говорить о причинах, почему так попросили. Наверное, любой руководитель имеет право для набора своей команды, и он не должен объяснять, почему хочет расстаться с одним руководителем и поставить другого руководителя. Но, когда я уехал, уголовного дела еще не было. 

Мы, к сожалению, сталкивались с очень серьезными организациями. Росприроднадзор, безусловно, ну и Министерство обороны. Мы у них отсуживали серьезные суммы. Были большие конфликты. Так что я думаю, что друзей у меня в этих сферах немного.

О консолидации калининградских «Водоканалов»

На мой взгляд, в любом управленческом решении кроме «хотелок» должно быть понимание тех последствий, которые ты пытаешься своим решением достичь. Я никогда не скрывал своей позиции. На мой взгляд, консолидация всех «Водоканалов» Калининградской области в одно предприятие — это нормальное решение. Потому что не такая уж у нас большая область. Это, собственно говоря, миллион — 11 небольших районов Москвы. Содержать здоровенный управленческий штат в каждом муниципальном образовании, наверное, смысла нет. Вопрос другой, что перед тем, как всё это начинать, надо было посчитать, как это сделать, во сколько это обойдется, стоит ли вообще эта история того, чтобы ее начинать. 

Оформление любого куска недвижимости, любого сарая, любой сети — это как минимум 15 тыс. руб. на регистрацию. Возможно, сейчас больше. Сколько таких объектов? Их сотни, если не тысячи. То есть колоссальные бюджеты. Мы в свое время прошли по лезвию ножа с комитетом муниципального имущества Калининграда. Мы просто все эти «куски», которые у нас не были оформлены, собрали в несколько, объединили. Допустим, 10 больших участков по водопроводу, 10 больших участков по канализации. Сделали техническую документацию. Мы это смогли. Насколько сейчас это возможно, я не знаю. По-моему, что-то изменилось в законодательстве, которое сейчас уже не позволяет это делать. В любом случае, я это повторяю, это не работа «Водоканала». Это не секрет моего успеха. Это просто работа всех над одной общей задачей.

Мы очень много денег вкладывали в проектирование. Мы получили еще, по-моему, в 2011 или 2012 году проект водоснабжения и водоотведения по всему Калининграду. Нас он не удовлетворил. Мы его переделали. Сделали нормальный живой проект — общее большое проектное решение. Потом мы разбили этот большой проект по приоритетным направлениям и по каждому направлению делали уже проект, который проходил экспертизу, оценку сметной стоимости. Это достаточно дорого стоит. <...> На каждый вложенный рубль проектирования мы в результате практически всегда получали 10 руб. инвестиций, вложенных в инфраструктуру Калининграда.

Записала: Марина Кошечкина
Фото: RUGRAD.EU