11 сентября в Калининграде прошла конференция Business Day в рамках проекта «Бизнес Баттл». Одним из центральных событий данного мероприятия стало выступление Антона Алиханова, который почти полтора часа отвечал на вопросы собравшихся (в частности, признал ошибки команды правительства при работе с ревитализацией Железнодорожного). Кроме того, он рассказал, как ему помог новый прокурор области Александр Авдеев, о попытках заработать на «германизации», какие бы моменты он пересмотрел в действующей налоговой системе и что ему не нравится в соцсетях. RUGRAD.EU приводит основные тезисы выступления главы региона.

Про «германизацию» и как на ней делать деньги 

Я как калининградец (уже 5 лет как калининградец) много слышу: «Вот, посмотрите, как сделали в Литве, как сделали в Польше». Мы смотрели на [замок] Мальборк, и сколько малого бизнеса было создано вокруг воссозданного замка: огромное количество ресторанов, кафе и так далее. Мы решили, что нам тоже нужно изменить подход, перестать думать про «германизацию» и еще что-то, а просто начать делать деньги на этом. У нас уже ряд проектов, которым это интересно. Мы будем выдавать «бесплатные» деньги под 0 % на 15 лет. После инвестиционной фазы мы будем списывать половину кредита.

Например, Иван Артюх — один из соучредителей сыроварни, которая располагается в Немане, они взяли в аренду у Русской православной церкви замок Рагнит. Сейчас Иван готовит проект восстановления замка, уверяет меня, что в 300 млн руб. поместится. Мы ему дадим 300 млн руб., но не сразу, а по этапам, когда они будут нужны. Когда он его восстановит, мы ему спишем 150 млн руб, а через 10 лет он начнет нам отдавать вторую половину. Ну, даже если не начнет, у нас будет восстановленный замок Рагнит, ничего страшного, спишем это на невозвратные долги. Зато у нас будет восстановленная туристическая точка.

Про миграцию 

Я категорически не хочу никуда возвращаться, говоря про Москву. Я понимаю, что тут гораздо более комфортно, понятно, что делать, и векторы развития ясны, и перспективы замечательные. Но у очень большого количества людей, которые отсюда происходят, обратное желание: поскорей бы отсюда куда-нибудь уехать и пытаться самореализоваться где-нибудь в другом месте. Мне кажется, ставить задачу «давайте поймем, как оставить этого мальчика или девочку в Калининграде», — это важно. Но я понимаю, что я не создам питерский ИТМО. Если у парня всё классно с физикой и математикой, то не надо заставлять его идти в БФУ, если он хочет в ИТМО. Наша главная задача — работать с рабочими местами и инвесторами, чтобы они здесь создавали тот уровень рабочих мест (и оплаты), которые были бы интересны нашим талантливым детям.

Меня удивляет упертость людей, которые пытались попасть на [Куршскую] каждые выходные. Ну проезжай ты мимо этого зеленоградского поворота! Понятно, что Сергей Кошевой делает всё, чтобы мимо поворота на Зеленоградск никто дальше не проезжал… Я тоже не смог попасть. Но я и косу-то не люблю и не понимаю, что там делать. Энергетически так себе местечко, на мой взгляд.

Об инструментах помощи для бизнеса

«Фестивальная дирекция» — это инструмент распределения средств, который более удобный в плане финансов. Чтобы не устраивать карнавал в рамках 44-ФЗ, который иногда приводил к удручающим результатам. По Дню города и еще чему-то.

Я считаю, что у бизнеса стало гораздо больше понимания, что мы стали жить в несколько другой системе координат. После апреля 2016 года была определенная ломка, потом началось такое хорошее осознание, что надо жить немножко по-другому и ориентироваться на другие инструменты поддержки. Мы видим, что кратно выросло количество заявок и денег, которые мы получаем через Фонд Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. — Прим. ред.), через федеральный Фонд развития промышленности, кратно выросла эффективность работы с «Корпорацией МСП» и с другими федеральными институтами поддержки, на которые раньше внимание не обращали. Потому что была другая схема бизнеса: «Мы тут зарабатываем свое, и у нас и так всё нормально, мы живем в этой парадигме». Потом 1 апреля [2016 года] нас немножко встряхнуло, и были вынуждены перестраиваться в другие схемы работы. 

Когда я только начал этим заниматься, то с удивлением узнал, что, оказывается, Гарантийный фонд не знает про клиентуру Фонда микрофинансирования. Сейчас единая зонтичная система позволяет одному лицу выдать сразу всё что ему надо. Это увеличивает его шансы на успех. Собственно, ровно то же самое мы с Андреем Рэмовичем (Белоусовым, первым заместителем председателя правительства РФ. — Прим. ред.) обсуждали. Сейчас будет цифровая платформа — такое пространство для всех инструментов поддержки и сопровождения бизнеса. Будет единый реестр получателей поддержки. 

Мы со своей стороны предлагали очень конкретную задачу поставить, чтобы был такой совет директоров из министров или заместителей министров, из руководителей «Корпорации МСП», чтобы они занимались акцентированием секторальной и детальной поддержки конкретных видов бизнеса. Чтобы мы выращивали новые «газели» — быстрорастущие компании. Не существующие, а какие-то новые. Выбрав новые направления, например, IT или еще чего-то. Но чтобы в режиме «совет директоров». То, как мы делаем: у меня есть минсельхоз, минэк, «Корпорация развития Калининградской области», Черномаз со своей историей благоустройства и «инженеркой», Дятлова со своими дорогам. Мы занимаемся тем, что решаем проблемы. У Шаига (имеется в виду бизнесмен Шаиг Мамедов, который занимается тепличным комплексом под Гвардейском. — Прим. ред.) была задача сделать дорогу. Мы сделали ему дорогу, построили объездную То есть все занимаются конкретными инвестпроектами, все вместе. Нет такого, что бизнесмен ходит от кабинета к кабинету, пытаясь понять, куда ему постучаться, чтобы наконец-то решить какую-то свою проблему. 

О том, почему в рамках программы «Восток» поддержку получают проекты из Гвардейска

Я вам советую поездить по поселкам Гвардейского района и понять, что они там сильные [только] местами… Не помню название поселка, когда из Красного Яра едешь — там старая разваленная немецкая усадьба, которая в собственности. Много таких мест и в Гвардейске тоже — полуразвалившегося, умирающего, там тоже надо помогать. Понятно, что Гвардейск себе задел определенный сделал, но ничего страшного, чтобы поддерживать тех, у кого есть проекты, нет. 

Дайте нам эти проекты. Считаю, что главы администраций должны этим заниматься. У [муниципалитетов] есть депутаты, которые тоже в большей части являются предпринимателями. Приносите проект, и мы дадим, — я уже не знаю, что надо сделать. Ребята из «Корпорации развития Калининградской области», Центра поддержки предпринимательства, куча консалтеров, которые готовы помочь с составлением бизнес-плана. Заявок в итоге было в 2 раза больше, чем денег. Притом что я увеличил своим решением финансирование. Мы готовы финансировать. Главное, чтобы это были нормальные, хорошие проекты. Я думаю, что географически программа «Восток» пока будет такой же: не могу сказать, что пояс Полесск – Гвардейск – Правдинск — это что-то сверхвыдающееся в плане экономического развития, и я прекращаю поддержку, что дальше они справятся в обычном режиме. 

Про налоговую систему

Сбалансировать бюджет — это не проблема: надо просто выбрать, что режем. Я считаю, что жить в долг, если мы говорим про государственные финансы, — это совершенно нормально. Ничего в этом страшного нет, и никакой катастрофы в этом не вижу. За 3 года мы снизили объем долга: начинали с 73 %, сейчас закончили ниже 50 % почти. Сейчас наоборот, скакнуло наверх по уровню долга.

Если говорить в принципе про распределение налогов, то я считаю, что система налогов между уровнями бюджетной системы требует пересмотра. С моим мнением согласен Андрей Михайлович (Макаров, депутат Государственной Думы. — Прим. ред.), руководитель комитета по бюджетам и налогам. Нужно перераспределить доли между бюджетами бюджетной системы. Мы занимаемся с муниципалитетами: 3 года подряд у нас принимаются решения, которые всё больше и больше отдают муниципалитетам. 

Я за 4 года руководства могу привести несколько десятков примеров того, как региональные бюджеты ущемляют. В общем и целом, могу сказать, что совместными усилиями с Минфином РФ мы смогли снизить уровень долга — это хорошее достижение. Не без их помощи нарастили собственную налоговую базу. Нам грех жаловаться, объем трансфертов, который к нам приходит… Правда, мало кто понимает. Я Зубаревич читаю периодически: «Вот Калининград выбился в лидеры по получению трансфертов...». Я к этим трансфертам отношения не имею, это транзитная касса такая: взяли — отдали, взяли — отдали. «О, миллиард евро!» Ребят, хотите, отдавайте сами, чтобы я вообще к этим деньгам не прикасался. Мы-то это всё понимаем. Мне удивительно, что такие комментаторы не понимают.

Сейчас уже знаю, что понимают. Очень ее (профессора МГУ Наталью Зубаревич. — Прим. ред.) уважаю. Я с ней общаюсь. Она говорит: «У тебя всегда всё будет хорошо. Потому что с 1991 года не было года, когда у вас падала численность населения. В Калининграде всегда всё будет хорошо, вы всегда растете, вы всегда были привлекательными, здесь сложно что-то испортить. Можно замедлиться, но испортить тяжело». 

Мы в этом году получаем по нацпроектам 12 млрд руб. Это в разы больше, чем объем ФЦП. Это в том числе стало возможным благодаря повышению того же НДС. Сложное решение, никак позитивно не повлияло на потребительские настроения (наверное, негативно повлияло). Но оно дает нам возможность строить две школы одновременно, 5 садов одновременно, на ул. Согласия поликлинику начинаем. В принципе, эти деньги возвращаются сюда. На мой взгляд, это не очень корректный путь: забрать, а потом отдать. Лучше бы отдали сразу. Но тогда [получится], что сильные были бы еще более сильными, а слабые — еще более слабыми. В такой стране, как Россия, наверное, все-таки распределение и принятие решений из центра пока целесообразно, пока такая серьезная диспропорция. Но всё равно есть цель, что нужно наращивать объем собственных доходов и отдавать хоть какие-то источники доходов на уровни регионов. Такие решения тоже принимаются: по акцизам на нефтепродукты. Мы с каждым годом получаем всё больше и больше. Это позволяет нам самим принимать решения, реализовывать программу ремонта мостов и что угодно. Я не могу сказать, что это игра в одни ворота, но мне как региональному руководителю хотелось бы, чтобы у нас оставалось больше денег. Мне кажется, что кризис — хорошее время, чтобы пересмотреть подходы.  

О туризме и загрузке отелей

Люблю рассказывать анекдоты: сидим на совещании с HoReCa. Говорю: «Вы же поднимите цены в 2 раза...». «Да что вы, Антон Андреевич, вы вообще ничего не понимаете. На 10 % максимум, к нам же никто потом не приедет, если мы в 2 раза поднимем цены». Я говорю: «Слушайте, это простая экономика. первый курс. Когда у тебя 2 человека в очереди за комнатой — цена одна, когда 122, то ты выглядываешь и говоришь: “Так, кому по такой цене?” — и поднимаешь еще». Некоторые отели в 2 раза так подняли. И всё равно были заполнены. Молодцы, правильно сделали, потому что те, кто к ним приехал в этот раз и заплатил деньги, в следующий раз не приедут. Они бы и так не приехали, какая бы цена там не была. Надо посмотреть на ваше [отельеров] состояние. Я думаю, что вы неплохо себя чувствуете. Может быть, не всё компенсировали за это время. Но меня приезжали снимать «энтэвэшники» и не смогли найти отель. Позвонили и ничего не смогли найти, мы им не стали помогать. 

О новом прокуроре и борьбе с гостиницами, которые стоят на учете как ИЖД

Присылает мне [вице-премьер] Наташа Сибирева фотографию: пришли за разрешениями на строительство. Она весь регион облетала, и в прошлом году, и в этом. Она говорит: «Посмотрела нашу карту, а они там уже всё строят… Можно, конечно, как-то легализовывать». Я говорю: «Давай прокуратуру спросим, как в таких случаях действовать». Она: «Спросить-то спросим, но, наверное, они все уже проданы...». 20 домов построено, пришли за разрешением на строительство. Что мне с ними делать? Облетали и смотрели гостиницы — больше 100 штук, [по статусу] жилые дома. «Нессельбек» — 9,5 тыс. квадратов, жилой дом. Налоги платит как жилой дом.

Новый прокурор пришел — замечательный человек, — я на предварительном совещании говорю, что вот такая ситуация. Он говорит: «А чего вы переживаете, чего вы мучаете Роспотребнадзор и МЧС? Письмо мне со списком, и через неделю их тут у вас не будет, потому что в соответствии со статьей Жилищного кодекса... и всё, все закрыты». Мы выходим с совещания, сидит куча народа. Я говорю: «Здрасьте, вот прокурор, он сказал, что здесь статья». Лапки подняли: Что? Куда? Где перерегистрироваться? Сейчас Вера Касьянова (руководитель агентства по архитектуре, градостроению и перспективному развитию. — Прим. ред.) ломает голову, потому что в некоторых местах, где коллективные средства размещения, невозможно ничего поменять. Если ты поменяешь земельный участок с ИЖД на отели, то там надо где-то что-то снести, проезды какие-то делать. Думаем, как это легализовывать, у меня нет задачи снести эти гостиницы. У меня задача, чтобы они в местные бюджеты платили деньги.

Родилось это всё с чего? Сидит товарищ Воронецкий (замечательный парень) и говорит: «Антон Андреевич, а можно нам снизить тарифы на электроэнергию?» Говорю: «Эдуард, есть история: 100 с лишним гостиниц — ИЖД, они платят 30 % от того, что платишь ты». «О, какие молодцы! А мы не догадались...». «Не-не, подожди, давай мы их заставим платить так же, как ты (они вообще-то должны), и за счет этого средний тариф для тебя опустится (для них вырастет)». Он говорит: «Не, можно их не трогать, а нам снизить». Тоже логика. Имеет, наверное, право на жизнь, но я не про нее. 

Почему не нужны стратегические документы 

Я очень не люблю стратегические документы. Пока ты их дописал — стратегия никому нафиг не нужна уже. В любой стратегии самое главное — это приверженность ей. Вспоминали этого McKinsey, ну написали, потратили миллионы евро сколько-то, ну давайте упакуем. Зачем? У вас какие-то проблемы с аналитической сборкой чего-то? Соберите это в один документ, сделайте это сами… Но мне это не интересно. Я знаю, про «умное ЖКХ» — ребята что-то в Пионерском делают. Ок, сделай, покажи, как это работает, если это экономически интересно, то будем делать. Неинтересно — упакую я это в документ, не упакую… Есть идея — мы готовы отфинансировать и помочь. Работает? — Всё, вперед и с песней, если это помогает сэкономить деньги. Поможите мне сократить расходы — супер, готов вложиться. 

К вопросу, зачем мне IT: если есть какой-то государственный гешефт, то да. Понятно, что есть вещи, которые не в деньгах считаются. Например, камера слежения с распознаванием лиц — это снижение преступности, которое повышает индекс качества жизни, а он повышает стоимость жилья. Но мне бы, если можно, сразу с бюджетным эффектом чего-нибудь, а потом следующий уровень и косвенный эффект. Но есть нюансы про информационную безопасность: я тут очень интересные вещи узнал про транспортные системы и увидел, как идут запросы из Польши. Мы поставили блоки: несколько десятков тысяч в минуту запросов. Мы поняли, что что-то не то происходит с нашими делами. 

О соцсетях и равенстве голосов академика и пятиклассника

Меня всегда поражает такая логика: «Зачем нам культурно-музейный центр, лучше бы...», — и дальше начинается перечисление объектов, которые лучше бы построили. Несомненно, но вопрос так не стоит. Есть возможность построить культурный центр: хотим или нет? Конечно, хотим. 27 млрд руб., которые в том числе будут оставаться здесь, потому что местные подрядчики работают на этом и деньги зарабатывают. Но, чтобы так размышлять, надо хотя бы базово понимать, что такое экономика. Я за что не люблю социальные сети, потому что все получили право голоса, и это право всех уравняло. И академик с правом голоса, которое равно праву голоса пятиклассника или учащегося подготовительной группы детского сада. Он тоже может написать… Конечно, катастрофа, когда люди перестают верифицировать информацию и верят во что угодно. Нам хотелось бы, чтобы хотя бы базовый уровень экономической грамотности был понятен. 

Записал: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова