В марте 2019 года в областном отделении «Коммунистической партии Российской Федерации» произошла смена руководителя. Лидером местных коммунистов стал уроженец Нижнего Новгорода Максим Буланов. В интервью RUGRAD.EU политик рассказал о том, что изменилось в региональной парторганизации и меняется во всей КПРФ, как избегать конфликтов со своими же депутатами, кого коммунисты больше не будут выдвигать на выборы, какие есть проблемы у Калининградской области и, конечно же, о роли Сталина.

 

— Вы почти год возглавляете региональное отделение КПРФ. Что было с ним до вашего прихода, почему потребовался новый руководитель?

— Действительно, 23 марта 2019 года прошла 45-я отчетно-выборная конференция, где по предложению Центрального комитета партии, лично Геннадия Андреевича Зюганова моя кандидатура была поддержана местными коммунистами, и, собственно говоря, я был избран первым секретарем комитета Калининградского областного отделения КПРФ. Почему руководство решило поменять Игоря Алексеевича Ревина, который, напомню, 15 лет возглавлял здесь партийную организацию? Сейчас есть такой тренд и в исполнительной власти, и в коммерческой сфере, и в жизни многих партий на обновление руководящих органов. Потому что, про Калининградскую область не скажу, но в других регионах часто бывает, что у людей, которые долго присутствуют в законодательных собраниях либо партийными организациями, замыливается глаз. Центральный комитет посчитал, что здесь нужно такое обновление руководящих органов, но обязательно нужно сохранить те старые, опытные кадры, которые восстанавливали партию, прошли горнило 90-х годов. Чтобы эта связка сохранилась. И, на мой взгляд, в обкоме мы смогли сделать сплав молодого задора и опытности, зрелости наших товарищей. В руководящих органах у нас есть товарищи, которые не достигли даже 30 лет, но есть и те, чей партийный стаж исчисляется десятилетиями. Эту задачу мы решили и сейчас в течение года показываем уверенные, хорошие показатели в партийной работе. 

С чем это связано? По итогам 2019 года мы здесь приняли в партию 167 человек. В сравнении с другими регионами это третий результат по стране. Почти на 20 % увеличили численный состав, и должен сказать, отрадно, что в основном это молодые люди — студенты, есть люди среднего возраста — представители мелкого, среднего бизнеса, которых уже допекла действующая власть. Они понимают, что реальная оппозиционная сила — это КПРФ, которая является защитником их интересов. 

Также мы уделили внимание муниципальным выборам. К великому сожалению, партийной организацией они отодвигались на второй план. Много желающих избраться в Государственную Думу, областную Думу, а где-то в городах и районах — желающих немного. И, собственно, результаты, которые были в предыдущие годы, мы с товарищами анализировали. Последние одномандатники, которые в Калининградской области избирались от компартии, приходятся на 2015 год. Это были выборы в Славском и Гвардейском районах, где выбрали по одному человеку. На наш взгляд, это не дело. В прошлом году были выборы в трех районах: Янтарный, Озерск и Светлый, плюс довыборы. Мы существенно закрыли округа — порядка 80 %, и по итогам тяжелейшей борьбы нам удалось избрать представителя в совет Янтарного и еще одного в Краснознаменске. Понятно, что 2 мандата — не показатель, но, если сравнивать с результатами других парламентских партий… ЛДПР взяла 0 мандатов на муниципальных выборах, «Справедливая Россия» — 1. Кроме нас победили 2 самовыдвиженца, а остальные — «Единая Россия». 

Мы намерены работу продолжать и дать серьезный бой «партии власти». У нас работает штаб по подбору кандидатов, кадровая комиссия. Должен сказать, что мы при выдвижении кандидатов смотрим не только на членство в партии, но очень активно привлекаем сторонников. В Калининградской области мы наладили отношения с движением «За новый социализм», с «Левым фронтом» и целым рядом других левых и общественных организаций. На муниципальные выборы в 2020 году мы пойдем широким фронтом. Учитывая обвал фондовых, валютных рынков, что ухудшит жизнь населению, понятно, что любой здравомыслящий человек в Калининградской области, да и в стране, за «Единую Россию» голосовать не будет. Мы рассчитываем где-то в отдельных районах работать так, чтобы даже взять большинство.

 

— Вот вы говорите, например, Озерск. Там «Единая Россия» забрала 15 из 15 мандатов. Что мешает оппозиционным партиям, в частности вашей, побеждать «партию власти» в муниципалитетах? Это финансовые проблемы, слабые местные отделения? В чем причина?

— Действительно, тут накладывается ряд факторов. Во-первых, в Озерске у нас, к сожалению, не так много членов партии, не так развита ячейка. Это в том числе связано с административным давлением, которое оказывают местные власти.

Наша задача — как можно больше оппозиционных депутатов в муниципалитетах.

Понятно, если в Калининграде — выходи и митингуй, ходи на демонстрации, стой в одиночных пикетах, и тебе ничего не будет, то в таких районах есть факты, что уволят с работы, где-то зажмут и так далее. 

Что касается диалога, то, по моему мнению, в Калининградской области компартия готова общаться с любыми здравыми силами, которые хотят, чтобы регион, районы развивались. Не так давно по инициативе партии «Яблоко» оппозиционные силы: и мы, и ЛДПР, и «Справедливая Россия», и «Патриоты России», — встретились, договорились и выявили примерный ряд общих позиций. Я считаю, что одна из них уже сыграла ключевую роль в заблокировании решения об отмене выборов по партийным спискам в горсовет Калининграда. Мы с вами помним, как «Единая Россия» и господин Кропоткин фактически пытались их убрать, но благодаря давлению, участию в общественных слушаниях, общей позиции нам это дело удалось приостановить. Ну и на будущих выборах компартия готова к диалогу.

Мы понимаем, что, конечно, можно бодаться с друг другом в округах, но у нас есть общий идеологический враг — это «партия власти» «Единая Россия». И мы, и я лично готовы обсуждать с другими представителями и лидерами оппозиционных сил, посмотреть на ситуацию и обеспечить максимально нужный результат для оппозиционных партий.

 

— Как оценивает федеральное руководство подобные объединения в регионах? Нет ли противодействия тому, что КПРФ о чем-то договаривается с «Яблоком»?

— Конечно, есть установки, и надо понимать, что КПФР и «Яблоко» — это разные по идеологии партии, и, если мы говорим про Госдуму, решения по кандидатам принимает съезд, который проходит в Москве с участием представителей других регионов. Но на муниципальных выборах есть много достойных активистов, которые искренне борются с коррупцией, подвергаются преследованиям со стороны власти, и я лично не вижу ничего такого, если компартия где-то на местных выборах этих людей поддержит. Это будет лучше, чем создавать какие-то препоны, тем более если активист из другой партии, мы видим, идет на победу. Мы готовы договариваться и создавать в районах большинство из оппозиционных партий. Там, где «Единая Россия» — монополист, расходование бюджетных средств, участие в программах — всё происходит кулуарно, и другие партии не видят, что происходит по финансам. Наша задача — как можно больше оппозиционных депутатов в муниципалитетах.

 

— Еще вопрос о позиции высшего руководства КПРФ. Почему именно вас рекомендовали в Калининград?

— Мне сложно сказать, по каким критериям там происходил отбор. Кадровая комиссия в том числе при ЦК решала этот вопрос, Геннадий Андреевич Зюганов. Сыграло положительную роль то, что, несмотря на мой, скажем, молодой возраст — 33 года, — 12 лет я состою в партии. Начинал свой путь в Нижегородском региональном отделении, прошел, собственно говоря, все лестницы: был секретарем первичной организации, районной, секретарем областного комитета КПРФ, являлся депутатом законодательного собрания Нижегородской области, имел опыт участия в выборах, и доверенным лицом был Геннадия Зюганова на выборах президента, Павла Николаевича Грудинина… Центральный комитет посчитал, что моя кандидатура будет компромиссной и сможет объединить коммунистов для выполнения наших основных целей.

 

— Вы не сильно застали Советский Союз. Есть мнение, что коммунисты — это люди в возрасте, которые ностальгируют по СССР, пытаются вернуть его обратно. У вас такой ностальгии, наверное, нет. Почему вы в свое время пошли в КПРФ?

— Действительно, СМИ, пропаганда, телевидение пытаются внедрить такой миф, что КПРФ — это партия дряхлеющих стариков, которые плачут при виде фотографии Брежнева и по причине ностальгии состоят в партии. Должен сказать, что это совершенно не так, и даже история нашей партии этот миф опровергает. Если мы вспомним 1990-е годы, многие кремлевские политологи предрекали, что через 3–5, максимум 10 лет компартии не будет. В том числе об этом говорили представители таких партий как «Наш дом — Россия», «Союз правых сил» и прочие. Но время показало, что ни этих политологов, ни партий уже нет, а компартия продолжает играть весомую роль в политической жизни нашей страны. 

Если говорить лично про меня, я родился в 1986 году и, можно сказать, не застал советского периода. В 1993 году под танковый расстрел Верховного Совета я пошел в первый класс. Одной из причин вступления в эту партию стало мое увлечение историей.

Одной из причин вступления в партию стало увлечение историей.

Я стал участником очень многих олимпиад, и понятно, что в 1990-е годы были учебники, которые еще Сорос спонсировал, и в них пытались навязать такой культ антисоветизма, мол, в Великую Отечественную войну трупами закидали, но я смотрел и исследовал в библиотеках архивные документы, пытался сам разобраться, что как произошло и какой ценой. Я пришел к выводу, что этот 70-летний период советской истории — это был один из высших этапов развития российской государственности. Эта тяга к социальной справедливости, к тому, что надо не быть в стаде послушных овец, а отстаивать свои интересы, привела меня в ряды второй по численности и силе партии, главной оппозиционной партии, в ряды КПРФ.

 

— После вашего прихода на должность первого секретаря в Калининграде руководящий состав отделения КПРФ сильно изменился?

— Конечно, изменения были. И численно, и персонально изменился состав бюро обкома. Сейчас проходят отчетно-выборные в районных местных организациях. Там, кстати, тоже ожидаются большие подвижки, но основной костяк коммунистов, которые нацелены на работу, нацелены на борьбу, а не просто просиживают штаны, конечно, остается в нашей команде. Не могу не сказать, вот у нас председатель контрольно-ревизионной комиссии Валерий Юрьевич Соловьев уже более 40 лет в партии — это главный страж устава — работает в нашей команде на той же должности. То есть в том коллективе, который сложился, никого ни в коем случае не гоняем, не разгоняем, а наоборот, укрепляем молодой свежей кровью.

 

— Озвучивалась информация, что некоторые местные отделения в области чуть ли не оставались верны предыдущему первому секретарю, устраивали демарши и выражали несогласие с позицией большинства и нового руководства. Такая ситуация была или это всё преувеличено?

— Ситуация имела место, и в информационное поле эти скандалы немножко выплеснулись. Такие случаи были, но они на самом деле единичные. Мы должны понимать, что партия это не «я такой, я хочу то».

Мы не позволим кому-то как-то где-то наушничать, сплетничать, вредить.

У нас все решения принимаются коллегиально, и коли областная конференция решила, то надо подчиниться требованиям устава. К сожалению, нашлись некоторые руководители отделений, подчеркиваю, не рядовые члены, а руководители, которые не восприняли, не услышали и не захотели работать, как того требует устав, начали писать в том числе на информационные агентства какие-то жалобы, но у нас самый главный критерий — партийная дисциплина. Кого-то пришлось воспитывать, кого-то в единичных случаях пришлось исключать из рядов партии. Мы должны работать, как единый слаженный механизм, и мы не позволим кому-то как-то где-то наушничать, сплетничать, вредить и так далее. Будем наводить порядок.

 

— Не один раз в области были случаи, когда кандидаты от КПРФ избирались в областную Думу, создавали фракцию, а потом из-за каких-то противоречий с отделением партии теряли связь. Был раскол, когда депутаты-коммунисты имели свою позицию, региональное отделение — свою. Сейчас ситуация чем-то похожа. Как вы взаимодействуете с депутатами, есть ли контакт?

— Если мы берем прошлые созывы, были некрасивые случаи, я читал, когда и руководителя фракции и лидера отделения Игоря Алексеевича Ревина пытались сместить. Сейчас отношения фракции и партии непростые, но все-таки в выработке решений мы ориентируемся на Игоря Ревина. Он остается в нашей команде. Помимо того, что он руководитель фракции, он остается членом ЦК КПРФ. Да, ему тоже непросто, так как фракция такая «разношерстная»: у кого-то одни мнения, у кого-то другие. Но мы просим и требуем от депутатов, в том числе от Игоря Алексеевича, чтобы неукоснительно выполнялись в первую очередь партийные решения. 

Я понимаю, если бы депутаты были избраны хотя бы по одномандатным округам... Все они прошли под флагом и брендом партии, люди даже, может, не разбирались по персоналиям, а просто голосовали за партийный список. Кстати, неприятная ситуация произошла буквально вчера. Было решение президиума ЦК КПРФ, где было четко и ясно дано указание фракциям региональных парламентов воздерживаться при голосовании за поправки в Конституцию. Мы получили результаты из Облдумы — 33 за, 3 против, воздержавшихся нет. Естественно, возникает вопрос, как проголосовала наша фракция. Говорили с Игорем Алексеевичем, он утверждает, что кто-то там голосовал за. В ближайшее время мы соберем контрольно-ревизионную комиссию, вызовем каждого депутата, поинтересуемся. И, если не выполняются партийные решения, а более того, поддерживаются поправки в Конституцию, то будем наказывать вплоть до самой строгой меры — исключения из партии.

 

— Одного депутата от КПРФ, Виталия Садкова, уже исключили из партии. Тогда какие были поводы для такого радикального решения?

— Мое личное отношение к Виталию Алексеевичу — это такой боевой, депутат, который не прогибается под власть, но, к сожалению, его этот задор, непримиримая позиция распространилась в том числе на руководящие органы нашей партийной организации. По ощущениям, на конференции, которая проходила год назад, да и коммунисты об этом говорили, у Виталия Алексеевича были планы самому попасть в руководящий орган, может быть, и на место первого секретаря. Возможно, у него накопилась какая-то обида, и он начал здесь организовывать подпольную работу, чуть ли не проводить чрезвычайные конференции, писать воззвания жителям Калининградской области. Мы пытались его поправить, помочь войти в продуктивное русло, но человек не прислушался к нашим рекомендациям и продолжал, можно сказать, антипартийную линию своим поведением. И было принято сначала решение бюро обкома об исключении Виталия Алексеевича из партии, оно было обжаловано в центральной контрольно-ревизионной комиссии в Москве, но она оставила наше решение без изменений.

 

— Со стороны выглядит, как будто партия разочаровывается в своих же депутатах. Как такого избежать в будущем? И возможно ли?

— По нынешней фракции понятно, что в 2016 году я не рекомендовал этих людей, я за них не голосовал, меня еще в Калининградской области не было. За те кадры в первую очередь, наверное, ответственность должно нести прежнее руководство обкома. Но вы спросили, как не допустить? Необходим очень серьезный кадровый подбор. Надо, чтобы проходило обсуждение кандидатур в первичных организациях, на региональном уровне, чтобы работала кадровая комиссия обкома. И вообще смотреть по персоналиям, хотя на самом деле это очень тонкий вопрос. Депутат областной Думы от КПРФ и депутат от «Единой России» — это, как говорится, две большие разницы. Мы понимаем, что на наших представителей идет очень серьезное давление: и от руководства областной Думы, и от прочих. Не всегда люди проходят это испытание медными трубами, ломаются. Мы со стороны партии попытаемся найти диалог, но в будущем необходимо привлекать максимальное количество коммунистов к обсуждению кандидатур. Мне кажется, что это единственный самый верный подход.

 

— В 2016 году также в городской совет Калининграда по списку от КПРФ избрался бизнесмен Игорь Плешков, потом он решил уйти и возглавить отделение «Яблока». Явно человек избирался от коммунистов не по каким-то идеологическим соображениям. Как такое происходит? Это вопрос финансов?

— Мне опять же сложно комментировать 2016 год, поведение господина Плешкова и то, почему городская организация выдвинула его. Но, понимаете, работа с людьми — это сложное и неблагодарное дело. В каком плане? Игорь Плешков — я слежу за его деятельностью — был и остается достаточно рьяным оппозиционером. Видимо, руководство областного комитета, городского отделения посчитало, что такой человек усилит работу нашей фракции в плане законопроектов, публичных выступлений и принесет дополнительные проценты голосов на выборах. Мотивы самого господина Плешкова мне неизвестны, и, к сожалению, я его не знаю.

 

— Бывает, скажем, в условно «богатых» муниципалитетах по типу приморских, либо в Гурьевске от КПРФ в советы проходят люди с бизнес-интересами, иногда завязанные на каких-то представителей местной власти. «Люди этих властей», если так можно выразиться. Ваше мнение, опять же, это вопрос денег?

— Я не буду называть политические партии, которые идут по этому пути. Действительно, не только в Калининградской области, но и по стране такие случаи бывают. Ладно еще депутаты, бывает, сами партийные организации на местах полностью лежат под главами районов. Это, естественно, не про КПРФ идет речь, а про другие партии.

Играть в поддавки с действующей властью неприемлемо.

И ко мне лично подходили и пытались как-то обаять и договориться, но у нас есть принципиальная позиция, что играть в поддавки с действующей властью неприемлемо. Первое — потому что всегда могут обмануть, это я точно знаю. Второе — как после этого смотреть избирателям в глаза? 

Коли затронули приморские муниципалитеты, у нас будут выборы в Зеленоградском районе, где сохранились партийные списки и одномандатные округа. Мы сейчас ведем подбор. Если говорить про списки, в них должны быть в первую очередь члены КПРФ, с незапятнанной репутацией, которые имеют поддержку партийной организации и рядовых избирателей — человек должен быть узнаваем. Я ничего не вижу плохого в том, что где-то от партии пройдут представители среднего и малого бизнеса. Ничего нет страшного в людях из предпринимательской среды. Тот же Павел Грудинин, которого мы выставляли на должность президента, директор «Совхоза имени Ленина», показал отличные результаты. Таких людей мы будем поддерживать, но никоим образом они не должны быть аффилированы с местной администрацией. Мы будем проверять, и если это будет выявлено, то ни в списки, ни в кандидаты по одномандатным округам они не попадут.

 

— Возвращаясь к Облдуме. Можно ли ожидать, что по итогам выборов в 2021 году, если еще не будет досрочных, список фракции КПРФ изменится на 100 %?

— Мы пока не ведем активную работу по подбору. Но, на мой взгляд, кто-то из действующего созыва может переизбраться в следующий раз (помимо Игоря Ревина и Виталия Садкова, во фракцию КПРФ в Облдуме входят Екатерина Королева и заместитель председателя социального комитета Екатерина Семенова. — Прим. ред.). Есть те, кто работает, узнаваем, и никакой блокировки этих людей не будет. Мы с вами должны понимать, что ситуация экономическая ухудшается, прогнозы не самые хорошие. Мое твердое убеждение в том, что власть вновь изменит правила игры, и, если сейчас областная Дума формируется по принципу 50 % — списки, 50 % — одномандатные округа, то на новых выборах списки подсократят. Если это произойдет, нам будет сложнее сохранить даже то, что есть сейчас — 4 мандата. Конечно, нам надо нацеливаться на очень серьезную борьбу в одномандатных округах. Выборы показывают, что КПРФ на них может выигрывать и уж тем более в Калининграде, где живет протестный электорат, неподвластный административному ресурсу. Мы настроены на победу в некоторых одномандатных округах, и ничего страшного я не вижу, если кто-то из действующих депутатов пойдет на них. Мы будем только поддерживать и помогать.

 

Депутаты фракции КПРФ в Облдуме Игорь Ревин, Екатерина Королева, Екатерина Семенова и Виталий Садков

— Вы планируете выдвигаться в депутаты?

— Если мы говорим про муниципальные выборы, то не планирую. Все-таки я считаю, что в местных выборах должны участвовать люди, которые там живут, знают повестку, разбираются, возглавляют партийную организацию. По областной Думе мы вообще не обсуждаем этот вопрос. Что касается Государственной Думы, в начале этого года я был в кадровой комиссии при президиуме ЦК КПРФ и по одномандатным округам, и здесь по списку фамилия моя называлась. Я, собственно говоря, готов выдвигаться, как угодно. Как скажет партия — так и будет.

— А в губернаторы вам лично не хотелось?

— Хотелось или не хотелось — так вопрос не стоит. Мы понимаем, что Калининград — это особый регион, эксклав. Тут ситуация непростая в плане губернаторских выборов. Мы на них в первую очередь нацелены на то, чтобы пройти муниципальный фильтр. К сожалению, на данный момент у нас очень мало муниципальных депутатов. Когда наработаем потенциал в муниципалитетах, мы обязательно выставим независимого кандидата, который пойдет на победу. Но для этого, повторюсь, нужны все условия для прохождения муниципального фильтра. Поэтому мы занимаемся местными выборами, к ним у нас повышенный интерес и внимание.

— Есть мнение, что в регионах России существует квота для губернаторов-коммунистов. Вы согласитесь с этим?

— Я с этим не соглашусь. Лично знаю нашего народного губернатора Хакасии Валентина Коновалова, который одержал победу. Но, если кому интересно, он может посмотреть, узнает, там ужас что творилось. Наш Коновалов вышел во второй тур, действующий губернатор снялся, потом был еще один тур, еще один тур. Мудрили там полгода, блокировали как только возможно нашего кандидата, и, несмотря на то, что он один остался в бюллетене, народ Хакасии оказал ему поддержку. Было чудовищное, колоссальное давление. Глядя на это, я не могу согласиться, что есть какие-то квоты. В частности, в Хакасии этого нет, там выстраданная победа народного губернатора Коновалова. То же самое можно сказать про другие регионы.

 

 

— Вы уже более года наблюдаете за состоянием внутриполитических, экономических дел в Калининградской области. Какие особенности вы видите? С чем выходить к избирателю? Какие важные проблемы, на ваш взгляд, остаются не решенными?

— Калининградская область — регион, действительно, особый. Мы помним, как здесь убирали губернатора Бооса, многочисленные митинги… Здесь есть очень много нерешенных проблем, и мы, коммунисты, пытаемся на них выйти, пытаемся их решать. Буквально в прошлом году развели хорошую протестную активность. Мы решаем не просто какие-то глобальные проблемы типа «Не нравится «Единая Россия» — мы против «Единой России», а выходим к людям даже в небольших поселках. Проводим митинги, пикеты. Сейчас не могу не вспомнить Полесск, где мы проводили крупное мероприятие по поводу закрытия одной из школ. В Черняховске была очень серьезная проблема, связанная со сжиганием шпал: люди задыхались, обращались к нам. В Гурьевске была проблема, в Васильково на ул. Весенней, 1, где многоквартирный жилой дом, на головы проходящих граждан падали кирпичи. Две большие встречи там провели, присутствовали депутаты фракции, я лично, приходили представители администрации, прокуратуры. И вроде бы вопрос удалось сдвинуть с мертвой точки. Проведена была экспертиза, которая показала, что есть проблемы с кирпичной облицовкой. Сейчас правительство области выделило средства, это все будут убирать, ставить туда вентфасады. Собственно говоря, их удалось выбить благодаря нашему вниманию и позиции. 

Если говорить о каких-то более крупных проблемах, то, конечно, мы не можем согласиться с тем, что происходит в сфере ЖКХ. Здесь одно из самых дорогих по Северо-Западу отопление. Причем каждый год тарифы увеличивают, хотя мы не Мурманск, не Север. Сами видите, какая здесь была зима. Есть проблема, что областная Дума по требованию правительства повысила ставку за капитальный ремонт жилья.

Мы не можем согласиться с тем, что происходит в сфере ЖКХ.

На наш взгляд, это абсолютно неприемлемо, потому что обращаются граждане, пожилые люди. Они платят неимоверные деньги, а ремонт запланирован через 30–40 лет. Понятно, что чисто физически человек не доживет, а платит за услугу, которая не будет ему оказана. Наша фракция в Облдуме, кстати, голосовала категорически против, и мы настаиваем, чтобы львиная доля ноши по капремонту перешла на плечи государства. Много проблем. Будем стараться их решать. Но для решения многих вопросов необходимо большинство в областной Думе.

— В регионе, наверное, сложилась обычная для России практика, когда многие проблемы решает власть исполнительная, в том числе и потому, что она распоряжается бюджетом, иногда лично губернатор вникает в какие-то обращения. В целом вас такая ситуация устраивает либо нужно дать больше полномочий власти представительной, законодательной?

— Необходимо усилить парламентское влияние. Кстати, в поправках в Конституцию увеличивается роль парламента. Помимо этого, предложение КПРФ — изменить бюджетное правило и дать больше денег муниципалитетам, потому что собираемость налогов на местах может быть феноменальной, но, когда всё направляется в область и Москву, на какие-то глобальные цели средств нет — в бюджете дыра. Власть на региональном уровне и местном ждет, когда прилетит волшебник в голубом вертолете. Наше мнение в том, что государственная машина должна работать полностью, чтобы не доходило до такого, что президент Путин вот кому-то елку подарил, кому-то помог с операцией. Машина должна работать, как это было при советской власти, чтобы было четко отработано, кто за что отвечает. Сейчас бывает, что и ответственных-то не найдешь. Люди пишут обращения, а на всех уровнях получают отписки. Это говорит о том, что нынешняя государственная модель и политическая, и экономическая не дорабатывает, а пробуксовывает.

 

— Вас устраивает нынешнее руководство Калининградской области?

— Видно, что и Антон Андреевич, и молодая команда пытаются что-то сделать и поменять, но надо понимать, что денег в региональном бюджете не так много. Все задачи, которые они ставят и декларируют, решить невозможно на эти средства. И мы как партия внимательно следим за действиями правительства, и у нас есть к ним очень много вопросов. Вот я называл: по капитальному ремонту, например. Есть вопрос к губернатору Антону Алиханову в преддверии 75-летия Победы в Великой Отечественной войне.

Антон Андреевич — это член партии «Единая Россия», это наш идеологический противник.

Осталась категория граждан, которые уже стали фактически последними свидетелями той великой трагедии. Это речь о поколении детей войны. Уже около трех десятков субъектов РФ на региональном уровне приняли решения о поддержке этой категории граждан. Но в Калининградской области, несмотря на то, что фракция КПРФ несколько раз вносила законопроект, чтобы хотя бы какую-то минимальную финансовую поддержку оказывали, либо чтобы просто признали категорию, а потом уже, когда деньги появятся, обеспечили льготами, позиция и губернатора, и парламентского большинства в том, что поддержка детям войны не нужна. Целый ряд еще есть у меня вопросов к правительству области. Ну и самое главное — как нам может нравиться, не нравиться, но Антон Андреевич — это член партии «Единая Россия», это наш идеологический противник.

 

— Нужны ли коммунисты в исполнительной власти: региональной или муниципальной?

— Ситуация двоякая. С одной стороны, у нас есть федеральная программа, есть отраслевые программы партии, но, конечно, коммунистам в исполнительной власти работается непросто. Сразу возникает пример Иркутской области, где против нашего народного губернатора Сергея Левченко СМИ развернули масштабную кампанию лжи на федеральном уровне. Такое ощущение складывалось, что в остальных регионах России всё идеально, и чуть ли не наступил коммунизм, а один Левченко делает все неправильно. Хотя, если посмотреть на экономические показатели, он за 4 года работы в 2 раза увеличил доходную часть бюджета (Сергей Левченко ушел в отставку по собственному желанию в декабре 2019 года. — Прим. ред.). Покажите мне хоть одного губернатора-единоросса, который достиг таких феноменальных результатов. Коммунистам в исполнительной власти работать тяжело, но, на мой взгляд, надо, особенно если выбрал народ.

 

— К более идеологическим вопросам. По наблюдениям сейчас среди молодежи всё больше сторонников левых идей. Вы в КПРФ это ощущаете? И как партия работает со своей «молодежкой»?

— Как я говорил, у нас был, и думаю, что будет в этом году неплохой прием в партию. Вступают в основном молодые люди, и мы, действительно, это ощущаем. О популярности левых идей говорят многочисленные паблики в интернете, блогеры на YouTube, которые набирают под миллион просмотров. Это не может не радовать. Основная работа — у нас, кстати, функционирует отделение Ленинского комсомола — протестная деятельность. Молодые ребята помогают в этом направлении, а иногда сами становятся инициаторами пикетов, митингов против ущемления прав граждан и коррупции. Помимо этого, мы, например, планируем проводить конкурс по проекту «Земля талантов», приуроченному к 75-летию Победы. Будем собирать музыкальные, творческие, художественные коллективы со школ и домов культуры. Таким образом мы поддерживаем молодых, ищем этих самородков, чтобы ребята увлекались не в подворотне снюсами и прочими запрещенными вещами, а развивались.

 

— От молодых членов КПРФ не чувствуете запроса на новые смыслы, новые направления в политике? Не бывает такого, что молодежь приходит и разочаровывается, что, например, «у них скучно, они до сих пор о Сталине разговаривают»?

— К сожалению, такие случаи бывают. Но тут в первую очередь есть и наша недоработка, потому что мы должны понимать, что есть пропасть между человеком, у которого партийный стаж исчисляется десятками лет, и новым членом, который не проходил комсомольские курсы и не учился в школе марксизма-ленинизма. Конечно, в этом плане нам надо и мы стараемся навести мостик. Есть категория ребят, которые приходят, очень активно и рьяно пытаются включиться в работу, но это пробуксовывается. Я могу объяснить почему. Есть первичные и районные отделения, где у нас очень возрастной состав. Не всегда коммунисты с серьезным стажем могут увлечь молодого человека, подсказать, как надо. И бывает, что возникают конфликты. Кто-то уходит, но основная масса молодых и активных остается. На уровне обкома мы эту проблему решили, теперь будем заниматься ею в первичных и районных организациях.

 

— Что касается обновления партии. Можно долго говорить о персоналиях в этом плане, но вам не кажется, что партия находится в кризисе, потому что сегодня требуется модернизация программы?

— Планово в следующем году планируется отчетно-выборный съезд, на котором возможен вопрос по программе партии. По крайней мере, есть коммунисты, которые на местных и районных уровнях уже сейчас формулируют поправки, которые мы будем отсылать в ЦК. Они касаются не коренного обновления и ломки программы КПРФ, а отдельных нюансов. Программа — это живой организм, это то, с чем мы идем к людям. Если мы говорим о том, что муссируется в СМИ, мол, нужно менять руководство партии на федеральном уровне, то моя позиция и областного комитета — кандидатуры, лучше чем Геннадий Андреевич Зюганов, на посту председателя ЦК КПРФ на данный момент не найти. Понятно, охаивают, берут старые слухи, которые распустил еще Жириновский, что в 1996 году Зюганов якобы слил выборы, но, если посмотреть внимательно, партия еще тогда подавала в суды, где были украдены голоса избирателей, но ясно, на чьей они были стороне вместе с избирательными комиссиями. Это всё, на мой взгляд, является чудовищной ложью. Геннадий Зюганов фактически возродил нашу партию, и нам, молодым коммунистам, сейчас есть куда прийти. При этом рядом с Зюгановым за последнее время появилось много талантливых партийных работников... Поэтому и с программой, и с руководством всё у нас в порядке.

 

— К стереотипам. По России социологи фиксируют высокое одобрение Сталина. Дискуссии о его роли постоянно возникают, в том числе благодаря представителям КПРФ. Партии нужно использовать образ Сталина в политической борьбе, либо это история, которую необходимо помнить, но жить дальше?

— Тут одно другому не противоречит. Мы чтим, любим и помним Иосифа Виссарионовича Сталина, считаем его выдающимся и военным полководцем, и политическим деятелем, и мы можем использовать его образ на партийных мероприятиях.

Мы чтим, любим и помним Иосифа Виссарионовича Сталина.

Сейчас тема Сталина популярная: многие испытывают ностальгию по тем годам, много ток-шоу посвящено ему, художественных фильмов, идет обсуждение в интернете. Но наша партия и в начале 1990-х годов, когда у Сталина такой поддержки не было, так как все были пронизаны духом перестройки и хотели отринуть всё старое, не отреклась от него и активно использовала. Это происходит и сейчас. Если сравнить то время — сколько построено предприятий, заводов, уровень образования и медицины — с тем, что происходит сейчас… Это просто небо и земля. Разве можно сравнить нынешних министров-капиталистов и сталинских наркомов? Первые на протяжении нескольких десятилетий пудрят людям мозг, что они, мол, делают всё правильно, что всё хорошо, но, дескать, мешает то одна волна экономического кризиса, то вторая, то третья. Сталинской экономике никакой мировой кризис не мешал. Власть имущих и пугает это сравнение.

 

— Комментируя политику Сталина, вы выступали за отмену моратория на смертную казнь. Для какого какого рода преступлений необходима такая мера наказания?

— Это мнение не только мое, но и фракции КПРФ в Госдуме. По преступлениям, касающимся жизни и здоровья детей, коррупции в космических масштабах… По некоторым статьям можно посмотреть и смертную казнь ввести. Наша партия на федеральном уровне проводила замеры, и большая часть россиян выступает за то, чтобы это произошло.

 

— Вы не считаете, что в России есть проблемы с политическими идеологиями. Что касается КПРФ, всё более-менее ясно, но что с остальными?

— Да, мы твердо стоим на марксистско-ленинских позициях. Смотришь на другие партии, не ясно, чего они хотят и добиваются. Если взять «Единую Россию», ну какая у нее идеология? Это партия, которая обслуживает интересы одного класса — олигархов и чиновников. Вся структура «Единой России» построена на четкой привязке к администрациям. Есть, например, команда по выборам — «Единая Россия» в лице местных чиновников начинает сгонку людей, бюджетников. ЛДПР — партия одного актера, который на протяжении более 30 лет веселит публику. Но ничего ни либерального, ни демократического там нет. «Справедливая Россия» вообще была создана в администрации президента как вторая нога «партии власти», которая с левого фланга вытеснит КПРФ. Фактически она сейчас в чахлом состоянии и даже, на мой взгляд, угасла. Реальные партии с ясными идеологиями очень часто блокируются на еще уровне регистрации. За последнее время администрация президента еще испекла 17 новомодных партий на любой вкус: и «Зеленые», и любители Родины… Вроде бы идейные ниши заняты, но все их члены в одном трамвае уместятся.

 

— Нужна ли России официальная идеология?

— На наш взгляд, это важно. Идеологическая составляющая была прописана и в ленинской, и сталинской, и брежневской конституциях. Сейчас ее нет, но какая идеология может быть у современной России? Сейчас активно педалируют тему о войне, 75-летия Победы. Конечно, это всё правильно, но мы должны быть устремлены не только в прошлое, но и в будущее. Что они нам могут поставить? Что дальше будут богатеть отпрыски олигархов? Что «Единая Россия» будет 100 лет править? Что дальше будут обнулять президентские сроки? К сожалению, при нынешнем строе никакой внятной идеологии власть предложить не может.

 

— Ряд партий, которые были созданы после либерализации законодательства о регистрации, наверняка добавили КПРФ неудобств, так как дублировали ее идеологически, программно или даже в названиях. «Спойлеры» сейчас — это проблема?

— Ключевой проблемой это не является. Но в некоторых субъектах фракции смогли образовать, например, не только «Коммунисты России», но и «Коммунистическая партия социальной справедливости». Они получили право без сбора подписей баллотироваться в Государственную Думу. В бюллетенях будут КПРФ, КПСС, «Коммунисты России», возможно появится КаПРФ — казачья партия.

Как сейчас модно говорить, вы хотите, как на Украине?

Это все нацелено на то, чтобы избиратель ошибся, чтобы оторвать голоса у КПРФ. Должен сказать, что, к сожалению, в Калининградской области тоже прибегают к таким приемам. Когда у нас были выборы в Янтарном, практически на каждом округе с нашими кандидатами появились кандидаты КПСС. Начали узнавать. Это либо работники администрации, либо имеющие к этой сфере отношение люди. Но серьезной угрозы, повторяю, нет. Мы имеем хорошую узнаваемость, хорошие позиции. Будем работать в этих условиях и объяснять людям, зачем нужны партии-обманки.

 

— Вы говорили, что в Калининграде на митинги КПРФ должны собираться тысячи людей. Почему не получается мобилизовать протест?

— Возможно, еще нет той революционной ситуации, о которой писал Ленин, когда верхи не могут, а низы не хотят. Но мы продолжаем проводить мероприятия, включая традиционные 1 мая и 7 ноября. Также постараемся как минимум раз в квартал в Калининграде заявлять и проводить митинги. Тысячи не приходят, но с каждым разом я вижу всё больше новых людей. Это не члены партии, это новые участники. Они приходят, интересуются. Но надо понимать, что есть определенные сложности. Телеэфиры нам не дают, где-то в интернет-СМИ без денег тебя никто не напечатает, а бывает, что и за деньги отказываются брать рекламу, но мы стараемся использовать все имеющиеся ресурсы по оповещению граждан.

 

— Вопрос по одной частной региональной истории. Вас как-то возмутил материал у наших коллег на «Новом Калининграде», посвященный голоду в городе в послевоенные годы, и вы обратились в прокуратуру. В чем была проблема? Какие результаты реагирования?

— Действительно, вышла статья Вадима Хлебникова. Сейчас точно не помню, как называется, но смысл сводится к тому, как тяжело жили переселенцы в 1946–1947 годах. Мы ознакомились, посмотрели, к обращению в прокуратуру нас подстегнули ветеранские организации и «Дети войны». Они восприняли материал с возмущением потому, что являются непосредственными очевидцами тех событий, о которых написал Хлебников. На наш взгляд, со страниц «Нового Калининграда» пошло искажение советской действительности и истории. И ветераны считают, что там всё надуманно. Автор ссылается на переселенца-еврея, который рассказывает о событиях, но это художественная литература. Есть же другие, официальные, архивные данные, и мы не можем согласиться, что здесь был какой-то повальный голод. Да, было тяжело, но эта ситуация касалась всего Советского Союза. Только что кончилась война, были колоссальные потери, разрушена экономика, но писать о том, что здесь все поголовно ели из собачьих мисок… Непонятно, откуда здесь было столько мисок. Это искажение истории. В прокуратуре нам ответили, что передали обращение в Роскомнадзор, ответа пока не было.

 

— Сторонники власти, представители «Единой России» часто говорят о недопустимости переписывания истории. Нужно ли реализовывать такие запреты, ведь трактовки не всегда однозначные? И как это упорядочить?

— Внесены поправки в Конституцию РФ, президент услышал предложение и нашей партии по поводу особой роли Победы, она будет закреплена в основном законе. Понятно, что трактовки могут быть разные, но власть и российское общество должны понимать, что нельзя идти на поводу у каких-то либералов. Причем среди которых есть люди, работающие на западные гранты.

Нельзя охаивать победу советского народа, которая досталась очень великой ценой.

Нельзя охаивать победу советского народа, которая досталась очень великой ценой. Как сейчас модно говорить, вы хотите, как на Украине, где отреклись от советской эпохи и начали по-разному трактовать основополагающие вещи, сделали Бандеру самым главным героем, хотя он фашистский приспособленец, убирают памятники Жукову, хотя, казалось бы, мы с ними один братский народ? Вот до чего довели увлечения различными трактовками. Позиция должна быть однозначной. Мы должны оберегать и передавать последующим поколениям правду о Великой Отечественной войне. Правда ведь тоже бывает разная. Мы знаем, и какие тяжелые истории были в блокадном Ленинграде. Надо про это правдиво рассказывать и всегда делать акцент на том, что победа и память поколений — это святые вещи для каждого гражданина России и каждого русского.

 

— А если мы говорим не о намеренном переписывании истории войны, а, например, о брежневской эпохе? Вы сильно возмутитесь?

— Время Брежнева раньше все называли застоем, а сейчас говорят про «золотой век» и эпоху стабильности. Ну это разные вещи. Отношение к Брежневу — это одно, а к Победе — совершенно другое. Кто будет критиковать Леонида Ильича, мы возмутимся и, может даже, обидимся, но история войны — это принципиальная вещь.