В понедельник, 21 октября, прокуратура Калининградской области провела VI форум «Защита прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». RUGRAD.EU приводит основные тезисы выступающих. 

Сергей Хлопушин, прокурор Калининградской области

Я предлагаю побыть откровенным и не умалчивать тех проблем, которые существуют в нашей области в деле развития предпринимательства. Давайте поговорим о коррупции и чиновничьем произволе, которые, несомненно, имеют место и мешают свободному предпринимательству.

Нельзя умолчать и о теневом бизнесе, который существует в Калининградской области. Особенно в сфере незаконного производства алкогольной продукции и табачной продукции. Если у нас «серые» зарплаты? Без всякого сомнения. По различным оценкам, около 30 % работников области трудоустроены неофициально и не оформлены.

Помимо административного давления, существует давление и на легальный, прозрачный бизнес со стороны «теневого» предпринимательства. «Теневики» получают необоснованное преимущество, так как не платят налоги и нарушают трудовые права работников. Кроме того, «теневой» бизнес является фактором, стимулирующим коррупцию.

«В предпринимательской среде не выработано тотальное неприятие коррупции».

Пока еще в предпринимательской среде не выработано тотальное неприятие коррупции. Чего греха таить, зачастую бывает и так, что, приходя с жалобами на нечистых на руку чиновников, некоторая часть предпринимательского сообщества готова сообщать об этих фактах только устно. От предложения дать показания официально и поучаствовать в оперативных мероприятиях они отказываются.

Некоторое время назад ко мне обратился представитель одного из предпринимателей (сам он прийти не мог, так как находился в розыске по уголовному делу). Когда мы истребовали уголовное дело, оказалось, что оно носит явно незаконный характер. В чем суть? Жили два друга-предпринимателя и вместе вели дела. В 2010 году один из них приобрел у своего друга пакет акций. После друзья поругались. Один заявил, что денег за акции не получал и обратился в арбитражный суд с иском. Суд встал на его сторону, признал, что деньга была безденежной, и присудил расплатиться за акции. Решение прошло все инстанции и вступило в законную силу. На этом можно было бы поставить точку. Но не тут-то было. Другой обращается в следственные органы, и буквально на следующий день возбуждается уголовное дело, а сам предприниматель [который выиграл суд] объявляется в розыск. При этом сын [заявителя] работает следователем в том же следственном органе, который возбудил дело. Уголовное дело было возбуждено через 9 лет после самого события. Я цитирую: «Действуя из корыстных побуждений, противоправно завладел акциями… Действуя во исполнение задуманного, в неустановленном месте, он изготовил исковое заявление, которое подал в арбитражный суд. Продолжая реализовывать свой преступный умысел, он представлял доказательства, а также давал пояснения в рамках судебного заседания. И тем самым совершил тяжкое преступление». Данное уголовное дело прокуратурой изъято и было прекращено ввиду отсутствия состава преступления.

«Он представлял доказательства, а также давал пояснения в рамках судебного заседания. И тем самым совершил тяжкое преступление».

Второй пример. В прокуратуру обратился предприниматель из одного из районов области с жалобой на незаконные действия оперативных сотрудников. Они прислали на предприятие запрос об истребовании всех мыслимых и немыслимых документов. Срок дали 1 день. Чтобы исполнить запрос, нужно было остановить производство и все силы бросить на исполнение запроса. Мы провели проверку и выяснили, что у оперативных сотрудников не было никаких оснований. У них ни дел, ни материалов. Зачем они вдруг напали именно на это предприятие, оперативные работники внятно объяснить не могли. Бизнесмены объясняли, но полунамеками. Я направил представление генерал-майору Илларионову (глава управления МВД по Калининградской области. — Прим. ред.) с требованием привлечь к ответственности этих сотрудников.

Хотел бы обратить внимание на несовершенство законодательства, которое иногда нам мешает вторгаться в уголовно-правовую сферу и прекращать уголовные дела на стадии расследования. По действующему законодательству прокурор может отказаться от обвинения в суде. Но прокурор лишен права прекратить уголовное дело на стадии следствия.

Если мы обнаружим, что уголовный кодекс используется как инструмент давления на бизнес… Поверьте, такое зачастую происходит. Мы года 1,5 назад посчитали, что у нас 142 дела было возбуждено в отношении предпринимателей. Сейчас их значительно меньше (большая часть прекращены как незаконные). Но это право прокурора немедленно прекратить дело должно существовать. Думаю, рано или поздно соответствующие изменения в законодательство будут приняты.

Приведу пример. Предприниматель заключил договор с воинской частью, дрова туда поставлял. Но он должен был дрова еще на поленья. Но военные ему сказали, что солдаты всё сделают сами, мы тебе заплатим, и можешь быть свободен. Потом военная прокуратура узнает, что он условия не выполнил, хотя часть ему всё заплатила. Возбуждают против него уголовное дело? Возникает вопрос: а причем тут он? Это нормальные деловые отношения, он выполнил столько, сколько ему сказали. Предприниматель же не будет говорить: «Нет, я все равно приду и распилю дрова... ». Гражданские отношения, но возбудили дело. 

Следствие несколько месяцев велось, человеку нервы потрепали. От таких дел мы стараемся уходить. Тем более что военные ему деньги перечислили, и с них никто за это не спросил. 

Святослав Лавриненко, председатель Союза переработчиков отходов Калининградской области

Мы за то, чтобы проверок на предприятиях как у переработчиков, так и у отходообразователей было больше. Но качество проверок и объективность здесь играют большое значение. К сожалению, то, что мы сейчас наблюдаем в сфере экологического надзора, можно охарактеризовать как «получение галочки» по штрафам. Инспекторы не ищут нарушения, не расследуют административные дела и не ведут методическую работу. Просто ходят по хорошо известным адресам, по предприятиям, которые не могут никуда исчезнуть, и постоянно штрафуют одних и тех же предпринимателей за одни и те же нарушения.

Хрестоматийный пример мы видели в прошлом году, в котором отражается вся извращенная суть государственного экологического надзора. В Калининграде есть предприятие, которое работает с 1946 года. Оно находится на своей базе, полностью легально, имеет лицензию. Проходил инспектор Росприроднадзора и случайно через забор сфотографировал нарушение. Предприятие оштрафовали за то, что у него на территории, на бетонном основании лежало стекло и пленка (оно занимается заготовкой этих отходов). Стекло — безопасный отход, но оно было не накрыто, из-за чего, по мнению инспектора, нанесло непоправимый вред окружающей среде. Предприятие было оштрафовано на 100 тыс. руб. Мы видим несоразмерность минимального ущерба и тяжести наказания. Но такое на данном предприятии происходит постоянно.

Альтернативный пример — работа компании «П». Мы давно знали, что предприятие нарушает все мыслимые и немыслимые природоохранные нормы. Общественные инспектора зафиксировали, как директор предприятия лично руководил процессом и закапывал у себя на территории отходы 4-го класса опасности: остатки шин, нефтепродукты. Общественный инспектор весь процесс заснял на фото и видео. Его показали на общественных слушаниях Росприроднадзора. Однако Росприроднадзор ничего не предпринял. Проверку инициировал природоохранный прокурор. Об отзыве лицензии у этой компании даже речи не идет. Хотя сотрудники Росприроднадзора достоверно знают, что никакого оборудования у данной компании нет (конфисковано приставами). Она физически не может утилизировать отходы. Отсутствие оборудования по закону влечет отзыв лицензии. Но компания продолжает заключать контракты . В том числе и с государством, и с муниципальными заказчиками. Куда идут эти отходы, мы можем только догадываться.

Активность и вседозволенность компании «П» удивляет. Предприятие не имеет лицензии на транспортирование отходов, но нанимает нелицензированный транспорт. Якобы на переработку. Данный факт был зафиксирован общественный инспектором. Было установлено откуда вывозились отходы. Заказчиком был «Калининград-ГорТранс», который письменно подтвердил, что отгружал отходы. Предприятие вывезло отходы нелицензированным транспортом и в неизвестном направлении. Опять никаких мер не принято. Его даже не оштрафовали, дело спустили на тормозах.

«Существует государственная установка, что любой визит инспектора должен оканчиваться штрафом».

Смягчающие обстоятельства не применяются. Существует какая-то государственная установка, что любой визит инспектора должен оканчиваться штрафом. Без применения ни смягчающих обстоятельств, ни предупреждений, ни предписаний на устранение нарушений.

Хочу заострить внимание на обходных маневрах, связанных с назначением проверок. Дела возбуждаются по фактическому обнаружению [нарушений]. Но основания, что конкретно делал конкретный инспектор без приказа вдали от своего рабочего места, почему-то не указываются. Тот же пример с отходами стекла: что делал инспектор рядом с производственной базой, на окраине города, в рабочее время? Оказывается просто шел мимо.

Как это всё влияет на экологическую ситуацию? Никак. Работают только природоохранная прокуратура и частично Росприроднадзор. На одного инспектора Росприроднадзора приходится в среднем 3–4 проверки в месяц. На одного инспектора регионального экологического надзора приходится менее одной проверки в месяц. Именно они охватывают наибольшее поле для проверок: более 90 % организаций (то самое малое и среднее предпринимательство). Я считаю, что региональный надзор попросту не работает. Для примера, даже общественные инспектора дают более 1 материала в месяц. Можно констатировать, что региональный государственный экологический надзор просто отсутствует. 

В Калининграде более 500 автосервисных и автотранспортных организаций. На безопасную утилизацию сдают отходы порядка 15 организаций. Остальные выбрасывают эти отходы в обычные мусорные контейнеры. Жидкости зачастую сливаются в канализации. Отработанные масла 3-го класса опасности сжигаются в печах, выбрасывая в атмосферу в черте жилых массивов большое количество опасных веществ. Эти автосервисы никогда в жизни ни одного инспектора не видели. Многие работают без регистрации. Представители минприроды Калининградской области, выступавшие с докладами на общественных слушаниях Росприроднадзора, не видят в этом проблемы. 

«Что делал инспектор рядом с производственной базой, на окраине города, в рабочее время?»

Второй пример. Обращения со ртутьсодержащими и бытовыми отходами: энергосберегающими, люминесцентными лампами, градусниками. Управляющие компании обязаны собирать лампы от населения. Но делают это от силы 30 управляющих компаний из 525 зарегистрированных. Ртуть оказывается в обычных мусорных контейнерах и в окружающей среде. Это более 1 млн ламп ежегодно заходит на территорию Калининградской области, а также тысяча градусников. В довесок — батарейки с концентрацией солей тяжелых металлов. 

В управляющих компаниях нет обученного экологической безопасности персонала. Природоохранный прокурор озаботился этим вопросом, 18 компаний оштрафовали. Кто будет проверять остальные 500 управляющих компаний, которые повсеместно нарушают закон? Экономят на себе копейки, но наносят урон жителям. Данные отходы имеют накопительный эффект. Почему районным прокурорам не заняться этим вопросом? Почему проверяющие не интересуются фактами сдачи отходов, а только смотрят на наличие договора? Это профанация, а не контроль. Почему те, кто закон соблюдают, находятся в заведомо проигрышном положении по сравнению с теми, кто закон нарушает? 

Ирина Сорокина, руководитель управления ФНС по Калининградской области

Прозвучала мысль о том, что мы, может быть, недостаточно открыты и недостаточно говорим о вопросах, которые могут способствовать развитию бизнеса. К сожалению, все онлайн-сервисы, которые существуют у налоговой службы (их более 40), — общедоступные ресурсы, которые может использовать любой налогоплательщик, несмотря на то, что мы много об этом говорим, — но есть какие-то пробелы среди предпринимательского сообщества. Хотелось бы обратиться к бизнес-объединениям: давайте почаще встречаться. Мы будем рассказывать о подходах и рисках, на которые мы обращаем внимание. Это очень важно. Количество проверок сокращается, к малому бизнесу мы вообще на выездные налоговые проверки не ходим. Камеральные проверки с истребованием документов сокращаются просто в разы. Но при этом общий настрой, что к бизнесу относятся как-то не так. Наверное, отчасти и мы еще не достучались до всех, чтобы рассказать о возможностях, которые есть.

Приведу яркий пример о возможностях нестандартного общения с налоговым органом. Мы все знаем о личном кабинете налогоплательщика. У нас к этому сервису подключено почти 60 % физических лиц, которые являются налогоплательщиками. Но если говорить о личных кабинетах юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, то это количество исчисляется буквально несколькими десятками. 

В чем проблема? Проблема в том, что директор является заложником своего бухгалтера? Такое бесконтактное общение через личный кабинет — это отчасти защита своих прав.

«Проблема в том, что директор является заложником своего бухгалтера?»

Мы много говорим о том, что предупреждение должно быть нормой, прежде чем штрафовать. Да, замечательно, это такая профилактика и возможное исключение дальнейших нарушений. Мы проанализировали все статьи в КоАПе, которые закреплены за нами. Только 10 % от общего количества норм предусматривают предупреждение. Все остальные нормы предусматривают штраф. 

Георгий Дыханов, председатель регионального отделения «Деловой России»

Я хочу сказать, что из всех обращений, которые поступают в центр «Бизнес против коррупции», в 60 % случаев жалуются на неправомерное возбуждение уголовных дел. Но я бы назвал 3 основные проблемы: неправомерное возбуждение уголовных дел, изъятие и арест имущества и заключение под стражу в ходе досудебного расследования. 

До сих пор не изжита практика возбуждения уголовных дел по гражданско-правовым спорам. Когда такие споры, по мнению, скажем так, одной из сторон, приводят к тому, что возбуждаются уголовные дела. 

Уголовные дела иногда возбуждаются в отношении неустановленных лиц (даже если учредитель у компании один). Это лишает предпринимателя многих средств защиты, уголовное дело висит годами, а человек ходит под статьей. Предприниматель не может своевременно обжаловать процессуальные действия, собирать и предоставлять доказательства и участвовать в назначении экспертиз по таким делам.

Благодаря действиям прокуратуры в последнее время наметилась тенденция на снижение количества необоснованных уголовных дел. Если раньше уголовные дела по «предпринимательским статьям» исчислялась сотнями, то сейчас это уже десятки. В СИЗО сейчас менее десятка осужденных по предпринимательским статьям. Предпринимателей там порядка 5–7 человек ([остальная] часть — мошенники, которые под видом предпринимательства занимаются мошеннической деятельностью). 

По «предпринимательским» статьям заключение под стражу должно использоваться только как исключительная мера. В законе есть целый ряд оговорок, который этот вопрос регламентирует. Но в нашем регионе такие случаи были. Это касается разумных сроков следствия и продления содержания под стражей. Один из предпринимателей просидел в СИЗО 9 месяцев по необоснованному уголовному делу. Срок содержания неоднократно продлевался. О разумном сроке следствия тут сложно говорить.

«Не изжита пока практика заказных уголовных дел».

Что такое нестабильное правоприменение? Иногда органы следствия толкуют право довольно расширенно. Это может быть связано с неправомерным возбуждением уголовного дела. Не изжита пока практика так называемых заказных уголовных дел или дел, которые возбуждаются по недостаточным основаниям. В ходе таких дел нарушается УПК РФ. Когда нужно надавить на предпринимателя, то тогда, как правило, нарушения УПК процветают. 

Светлана Нижегородова, уполномоченный по правам предпринимателей Калининградской области

Сейчас много говорят об инвестиционной привлекательности. Для инвестора при принятии решения о развитии никакие налоговые льготы и экономические преференции не сравнятся с уверенностью в том, что его права на этой территории будут защищены. Что его бизнес не отнимут, что не будет никаких посягательств на его законные интересы. В этом смысле прокуратура не только гарант законности, но и орган, который способствует инвестиционной привлекательности региона. Если бизнес уверен в своей защите, то будут и новые предприятия с рабочими местами. 

Бизнес надеется, что прокуратура и в дальнейшем будет поддерживать жесткую позицию в части борьбы с ущемлением прав бизнеса. Я очень поддерживаю инициативу [прокуратуры] по поводу активного применения ст. 169 УК РФ («Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности». — Прим. ред.), чтобы еще активнее защищать права предпринимателей. 

Текст: Алексей Щеголев
Фото: RUGRAD.EU, prokuratura39.ru