Президент «Балтийского делового клуба» о том, как появился клуб, почему в начале двухтысячных он не поддался давлению кандидатов в губернаторы Леонида Горбенко и Владимира Егорова и как стал показательным срезом калининградской экономики.

— Как появился «Балтийский деловой клуб» и почему ему удалось дожить до двадцатилетия?

— Был 1997 год, многие из нас завершили обучение по программе «Развивай свою фирму» в Калининградской школе международного бизнеса Александра Баринова. У данной программы к тому моменту было уже порядка четырех выпусков. Нам нравилось учиться вместе, и мы подумали, что не стоит расставаться и нужно придумать какую-то форму дальнейшего общения.

В 1996–1997 годах фактически зарождалось калининградское предпринимательство, и многие начинающие свой бизнес проходили программу Баринова. В бизнес приходили военные офицеры, моряки, рыбаки. Было важно сформировать круг знакомств, профессиональную среду. С каждым выпуском школы круг естественным образом расширялся.

Именно поэтому в основе БДК лежит добровольный образовательный процесс, а не совместное проведение досуга. Об этом шла речь в 1997 году, когда 17 предпринимателей придумывали клуб. Мы сочли, что нельзя стоять на месте: нужно постоянно учиться. Причем как у преподавателей, так и друг у друга.

С первого дня, то есть уже двадцать лет, формируя бюджет клуба, основной приоритет по затратам мы отдаем обучению. Не каждый предприниматель может себе позволить профинансировать лекцию дорогого специалиста. Но клуб себе это может позволить.

Если же говорить о долголетии клуба и устойчивости системы, то мне кажется, здесь имеет значение основополагающий принцип построения организации: «Равный среди равных».

У нас идет постоянная и, мы считаем, правильная ротация президента и правления клуба.

— Согласитесь, далеко не все организации готовы проводить ротацию руководства каждые два года.

— Да, но это дает возможность многим встать у руля клуба и подобрать себе совет.

— Когда говорят про БДК, обычно подчеркивают его горизонтальную структуру. Большинство традиционных объединений, таких как Российский союз промышленников и предпринимателей или Торгово-промышленная палата, вертикально интегрированы, что определяет их политическую позицию. БДК, как правило, ведет себя свободнее и имеет свою собственную повестку, в целом сконцентрированную вокруг интересов малого и среднего бизнеса: как, например, сейчас в рамках дискуссии с губернатором Антоном Алихановым вокруг налоговых ставок для бизнеса на упрощенной системе налогообложения.

— Наша организация создала себя сама, как и каждый из членов клуба. Никто нас не учреждал. Но мы всегда декларируем, что «Балтийский деловой клуб» не занимается политикой...

— ...политика занимается вами.

— Но мы не запрещаем нашим членам заниматься политикой. Это хорошо видно на протяжении последних 2–3 лет, когда у нас многие члены клуба стали депутатами областной Думы и городского совета Калининграда. В клубе есть мэры городов, у которых особый статус. Был в наших рядах и сенатор — Николай Власенко.

Иначе говоря, заниматься политикой можно, но нельзя втягивать в политику клуб.

Другой вопрос, что, в принципе, в клубе представлен весь срез калининградской экономики. В любой отрасти региональной экономики есть члены клуба, которые являются экспертами в своем деле. Поэтому в случае внесения изменений в законодательство по реакции клуба можно судить о том, как изменения отразятся на калининградском бизнесе.

— Не так давно клуб начал делать регулярную аналитику по представленному в нем бизнесу. Закрепилась ли эта практика и что показывают данные?

— 1 ноября у нас была встреча с губернатором, и мы озвучивали результаты такого анализа за предыдущий месяц. Мы говорили о том, что к числу основных проблем можно отнести подключение к инфраструктуре (электричество и газ) и постоянное изменение правил игры, которые нам подбрасывает федеральный центр. Мы видим, что изменения, которые приходят, не учитывают интересы Калининградской области и ее мнение.

Что касается опросов, то у среднего и малого бизнеса в Калининградской области прибыль не росла. А значит, с учетом инфляции, она падала. Но это не значит, что у бизнеса совсем пропало желание инвестировать. 67 % членов клуба считают, что будут реализовывать инвестиционные проекты в ближайшие три года.

Так что мы очень ждем, когда министр финансов покажет нам, за счет чего так сильно растут поступления по налогу на прибыль, кто показывает такой «бешеный» рост прибыли. Я слышал, что у «150 авиационного ремонтного завода», который входит в структуру «Ростеха», в этом году большая прибыль. В малом и среднем бизнесе таких прибылей, конечно, нет. При этом выручка и средняя зарплата на предприятиях наших членов клуба росли.

К слову, встречи с губернаторами у нас начались в 2004 году. Первая — с избранным главой региона адмиралом Егоровым.

Я помню ту жесткую конкуренцию между Леонидом Горбенко и Владимиром Егоровым. Оба в предвыборный период встречались с клубом и хотели склонить его на свою сторону. Тогда мы решили занять твердую позицию: не высказывать свое мнение, кого мы будем поддерживать на выборах.

— Я же правильно понимаю, что вы первый глава БДК, избранный повторно?

— По правилам клуба так можно. Подряд два срока нельзя. А повторно идти на выборы можно. У нас выборы тайные и вообще довольно жесткое к ним отношение.

У нас и довольно специфические принципы входа. Чтобы стать членом клуба, нужно заручиться рекомендациями пяти действующих членов клуба, которые готовы подтвердить, что кандидат сможет сохранить комфортную среду общения.

— Любое объединение существует на основании каких-то принципов. Вы назвали в качестве основного принципа равенство членов клуба. Какие еще принципы лежат в основе организации?

— У нас принципы прописаны. Даже кодекс есть. Среди принципов: повышать уровень деловой репутации клуба, сотрудничать и оказывать взаимопомощь членам клуба, отдавать предпочтение при выборе партнеров в бизнесе членам клуба и другие.

Внутри клуба достаточно конкурентов, но мы не видим каких-то разборок.

Мы часто между собой говорим, что деньги должны оставаться внутри клуба. Мы ведь реально можем предложить друг другу любую услугу или товар. Можем дом построить, транспортные услуги оказать или продуктами питания обеспечить. Так что мы, в принципе, довольно автономная структура, которая может самостоятельно прожить, если что-то случится. (Смеется.)

— Считаете ли вы, что новые поправки к законодательству об ОЭЗ спровоцируют приток инвестиций (в том числе из-за рубежа) или инвестор, скорее, отнесется индифферентно?

— Я считаю, что принятые поправки к закону для нового инвестора дают большие возможности. Инвесторы пойдут. Другой вопрос, что новые резиденты получат льготу по страховым взносам, а старые — нет. Получается, у новых резидентов появляются искусственные конкурентные преимущества на рынке. То есть на рынок входит чей-то конкурент, и он сразу может предлагать зарплату на 25 % больше и к нему уйдут люди. Понятия, заложенные в законе, не позволяют действующим компаниям переквалифицироваться в новых резидентов. Вроде бы новые резиденты должны будут согласовывать с налоговой инспекцией чуть ли не свою штатную структуру.

— Можно ли говорить об облегчении доступа бизнеса к банковскому финансированию или ситуация по-прежнему остается напряженной, как в 2015–2016?

— Я бы не сказал, что для состоявшегося, а не стартующего, бизнеса сейчас есть сложность с доступом к банковскому ресурсу. Но, конечно, в последние годы правила игры поменялись. Сегодня директор или собственник должны быть личными поручителями по кредитам. Наиболее жестко это правило начало действовать примерно полтора года назад.

Раньше, если у тебя было нормальное залоговое обеспечение, личных поручителей почти не брали. Но сегодня идет залог практически всего имущества, а также личное поручительство директора и учредителя. Это серьезная моральная и материальная нагрузка. Если ты директор двух-трех компаний и если по каждой выступать поручителем...

С другой стороны, начали рассматривать длинные инвестиционные кредиты и при нормальном бизнес-плане можно получить деньги под нормальный процент.

Важный момент состоит в том, что банки хорошо научились считать общую кредитную нагрузку по всей группе компаний. Раньше считали по каждой компании, а теперь банки видят по движению денег весь ваш бизнес и легко считают общую кредитную нагрузку.

Если в 2015 году предприниматели ходили за банками, то сейчас банки ходят за предпринимателями.

Если же говорить о сельском хозяйстве, то здесь положительно сказался переход на новую систему субсидирования инвестиционных проектов. Если раньше ты брал кредит под 12–13 % и через полгода тебе компенсировали 3 % субсидиями или не компенсировали, если ты не успел подписать документы, то с 2017 года сельхозтоваропроизводители получают кредит сразу по пониженной ставке и их абсолютно не волнуют расчеты Минсельхоза с банками.

— Этим, по-вашему, и объясняется рост инвестиций сельское хозяйство на фоне общего падения инвестиционной активности в частном секторе?

— Также влияют контрсанкции. Если брать мясо и овощи, то они сильно повлияли на инвестиционную активность компаний. Даже если ты берешь кредит по сниженной ставке 5 %, тебе всё равно нужно его возвращать.

Я думаю, что темпы роста сельского хозяйства в Калининградской области будут расти.

— Что вы в этом смысле думаете по поводу открытия Россельхознадзором импорта рыбных консервов из Латвии?

— Антон Андреевич убедительно сказал, что Россельхознадзор на самом деле на стороне переработчиков, а это всё вынужденная мера в рамках ВТО.

Нам бы не хотелось, чтобы открывался импорт с других предприятий. Необходим жесткий контроль со стороны Россельхознадзора поставок с единственного латышского предприятия, чтобы открытие поставки для одного предприятия не стало ручейком для всех латышских консервов.

Это латышское предприятие на протяжении последних пяти лет получило огромную сумму от Евросоюза на компенсацию затрат по модернизации. Это самое большое предприятие в рамках получения евроденег. 70 % инвестиций в модернизацию компенсировал Евросоюз. Поэтому рассмотрение иска об ущемлении интересов этого предприятия вполне возможно.

Открытие импорта угрожает не только нам, но и Псковской, Новгородской областям, а также Крыму, который сегодня встал с колен, чтобы производить рыбную продукцию.

— Что планирует клуб на 2018 год? Каков план мероприятий? Нет ли идей по ускоренному расширению числа членов?

— Когда мы отмечали двадцатилетие клуба, мы приняли решение пригласить всех, кто когда-либо являлся членом клуба. Пришли порядка 65–70 человек. Мне кажется, это оптимальная численность для организации, подобной нашей. Лет 10 нас уже порядка 65 человек. Стратегии расширяться у нас нет, но мы открытая организация, в которую можно вступить.

Что касается плана мероприятий, то мы формируем планы и бюджет с июня по июнь. Поэтому нам еще полгода жить по утвержденным планам. Но приоритетом, конечно, является обучение, спортивные мероприятия и «Формула успеха». Мы ее проводим совместно с университетом: рассказываем выпускникам, что означает быть предпринимателем. Даем им реальные кейсы, и они выступают с бизнес-проектами. Важно, что потом некоторые студенты идут к нам на работу по бизнес-проектам, которые они представляли. «Формула успеха» проходит уже 11 лет. Даже на моем предприятии 4 человека пришли ко мне работать. Двое из них уже в США, работают в хороших компаниях. Еще двое открыли свой бизнес.

Кроме того, у нас в клубе уже появляются как самостоятельные члены клуба — дети членов клуба, например, Валентин Усенков. Сейчас это полноценный руководитель своей компании, член клуба. Артем Мирзоян — сын Андрея Мирзояна и руководитель предприятия. Так что в клубе уже есть свои династии.

* Материал опубликован в рамках информационного партнерства.