Чтобы принять решение о заключении под стражу депутата Облдумы и главного редактора газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова, суду потребовалось около шести часов. Начало судебного заседания было назначено на 3 ноября 14:30, а на приговор публику запускали уже где-то около 20:30 (по ходу процесса пришлось делать длинный перерыв, чтобы адвокат Рудникова Олег Вышинский мог ознакомиться с материалами дела).

Впрочем, уголовное дело, потерпевшим по которому проходит генерал и руководитель регионального управления Следственного комитета РФ Виктор Леденев, априори нельзя было назвать простым. Согласно фабуле дела, история развивалась примерно так: в «Новых колесах» появилась целая серия публикаций с негативной информацией о руководстве местного следственного комитета (заголовки статей: «От киллера до генерала: куда ведут следы участников нападения на Игоря Рудникова», «Дворец генерала» и другие). Когда следователь во время процесса зачитывал фабулу дела, он назвал сведения, опубликованные «Новыми колесами» «заведомо ложными» и «порочащими Леденева».

Руководитель регионального управления Следственного комитета решил разобраться с этой проблемой странным образом: чтобы прекратить поток публикаций, он обратился к бывшему заместителю полномочного представителя президента по СЗФО, известному калининградскому бизнесмену Александру Дацышину, у которого, благодаря своей бывшей должности, были налажены связи со СМИ.

Дацышин связался с Рудниковым и передал ему просьбу Леденева прекратить публикации. После чего, по версии следствия, экс-полпред и главный редактор газеты вступили в преступный сговор и даже разработали целый план. У Леденева, чтобы публикации прекратились, якобы потребовали 50 тысяч долларов США (вторым условием была переквалификация дела о покушении на жизнь Рудникова на статью 277 УК РФ). Генерал потом встречался с Дацышиным в ТРЦ «Европа» в рабочем кабинете последнего. Там он узнал о выдвинутых требованиях и был вынужден согласиться. Сам Игорь Рудников все обвинения, выдвинутые в его адрес, отрицал и снова говорил о провокации, из-за которой он и стал фигурантом уголовного дела. И даже намекал на то, что Виктор Леденев мог просто отомстить ему за неудобные публикации. Разбираться в этом запутанном деле пришлось лично председателю Центрального районного суда Сергею Котышевскому.

Война с массовкой

Сторонники Игоря Рудникова с первых минут процесса сразу стали подозревать, что в зале творится что-то не то. В длинной очереди ко входу в судебный зал (которая образовалась во время первого перерыва) пришедшим поддержать оппозиционного депутата людям пришлось толкаться и переругиваться со странной группой молодых людей, невесть откуда взявшихся на процессе. Последние утверждали, что пришли на практику. Но вопросы об учебном заведении и предмете, который они изучают, ставили молодых людей в тупик. Отвечать на эти в общем-то простые вопросы никто не хотел. Сторонники же Рудникова шептались, что ситуация похожа на историю 10-летней давности, когда с выборов снимали «Народную партию» (во главе ее общерегионального списка был как раз Рудников). Тогда в зал суда якобы тоже специально нагнали какую-то массовку. Сторонники редактора «Новых колес» считали, что это всё сделано с единственной целью, чтобы им не хватило мест.

За порядок в зале наряду с привычными приставами отвечали сотрудники ФСБ в масках и камуфляже. У каждого из них на поясе была кобура с пистолетом.

Никто из действующих депутатов регионального парламента поддержать коллегу в зал судебного заседания не явился. Пришел только Витаутас Лопата, который последние выборы в Облдуму проиграл. Но во время суда было зачитано письмо от действующего депутата Государственной Думы Александра Пятикопа, который решил заступиться за Рудникова. Кроме того, в зале присутствовал обозреватель «Новой газеты» и член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

За порядок в зале наряду с привычными приставами отвечали сотрудники ФСБ в масках и камуфляже. У каждого из них на поясе была кобура с пистолетом.

Главный редактор «Новых колес» сидел за столом и изучал какие-то документы, что-то отмечая для себя. Левая рука Рудникова была загипсована. На процессе он утверждал, что сотрудники ФСБ при задержании заломили ему руки в наручниках так сильно, что когда они ехали в машине, руки доставали до потолка. У Рудникова есть хронические заболевания. Из-за двух покушений на жизнь у него системные проблемы со здоровьем, ему нужно постоянно проходить медицинские процедуры. По словам адвоката Олега Вышинского, содержание Рудникова в ИВС превратится для него в форменную пытку. Адвокат ходатайствовал о допросе в качестве свидетеля врача Рудникова, но получил отказ от Сергея Котышевского. У следствия были медицинское заключение о здоровье Рудникова, но защита настаивала на том, что комиссия была «некомпетентна». «У меня все тело исполосовано и сшито!» — заметил в суде Рудников.

И тут появились сотрудники ФСБ

Во время процесса судья зачитал части протоколов допросов соучредителя «Новых колес» Светланы Березовской, Виктора Леденева и Александра Дацышина. Фактически для тех, кто не был посвящен в детали уголовного дела, это была возможность взглянуть на эту странную историю под разными углами. Хотя порой всё это напоминало сценарий к какому-то сериалу про шпионов и внедренных агентов а-ля «Спящие».

Александр Дацышин, согласно озвученным судьей показаниям, свою вину частично признал. Экс-заместитель полпреда признал, что передавал Леденеву условия, на которых главный редактор «Новых колес» готов отказаться от дальнейших публикаций. Бизнесмен не скрывал, что к Рудникову обратился по просьбе руководителя регионального управления СК. «Леденев просил переговорить с Рудниковым, чтобы тот перестал писать о нем негативную информацию», — указывал в своих показаниях Александр Дацышин.

Но бывший высокопоставленный чиновник настаивал, что у него никакой коммерческой заинтересованности не было и на какое-то вознаграждение он не рассчитывал. Он понимал, что выдвинутые генералу требования незаконны. Но в своих показаниях Дацышин утверждал, что действовал в данном эпизоде в интересах самого Леденева и по его просьбе. «Поскольку было важно разрешить ситуацию в пользу Леденева», — зачитывал отрывок протокола судья.

«Леденев просил переговорить с Рудниковым, чтобы тот перестал писать о нем негативную информацию».

Рудников в разговоре с Дацышиным якобы выдвинул следующие требования: переквалификация уголовного дела о покушении на жизнь депутата (Рудников безуспешно добивается этого с самого начала судебного процесса) и 50 тысяч долларов. Данная сумма, как рассказал Дацышин, — это расходы Рудникова, которые главный редактор “Новых колес” якобы понес при сборе информации о руководителе регионального управления Следственного комитета. Из показаний следовало, что если условия не будут выполнены, то газета «Новые колеса» продолжит цикл публикаций, а Рудников будет продолжать жаловаться на руководство калининградского СК в различные инстанции.

В версии Светланы Березовской развитие событий выглядело примерно так. 31 октября Игорь Рудников попросил второго соучредителя газеты сопровождать его на какую-то встречу (охранник депутата заболел, а после покушения на его жизнь он не хотел идти один). В подробности он ее посвящать не стал.

Они направились в кафе напротив редакции «Новых колес». Там Рудников затерялся в одном из залов, и Березовская на какое-то время осталась в одиночестве (она сидела за одним из столиков около входа). Что делал Рудников, она не видела.

Редактор «Новых колес» вновь появился где-то через 10-15 минут и отвел Березовскую в другой зал. Там он показал ей ранее незнакомого мужчину. «Это Светлана, — представил ее Рудников. — Завтра передадите ей документы». Что за документы ей должны передать, Березовская не поинтересовалась.

Папку Светлана Березовская положила в свою сумку, и тут в кафе появились сотрудники ФСБ. В папке под документами оказались деньги.

 

На следующий день Березовская пришла в это же кафе. Где-то через полчаса в кафе появился мужчина, который осматривал помещения. Березовская не запомнила вчерашнего собеседника Рудникова и на всякий случай спросила у него, не ее ли он ищет. «Не вы ли Светлана?» — спросил мужчина. Он сел за столик и передал ей прозрачную папку и стал «что-то пояснять» Березовской, но свидетель не вникала, так как считала, что это ее не касается.

Папку Светлана Березовская положила в свою сумку, и тут в кафе появились сотрудники ФСБ. В папке под документами оказались деньги.

Виктор Леденев рассказывал, что о требованиях главного редактора «Новых колес» он узнал от Дацышина в августе этого года. Генерал тогда обещал подумать.

Вернувшись в сентябре из отпуска и всё обдумав, он посчитал, что «Дацышин просто пользуется случаем» и что вместе с Рудниковым они просто хотят выманить у него деньги. После чего он написал заявление в управление ФСБ РФ по Калининградской области.

Потом руководитель регионального управления СК встретился уже с самим Рудниковым в кабинете здания Следственного комитета (из показаний следовало, что встреча проходила «в ходе добровольного участия в оперативно-розыскном мероприятии, которое проводили сотрудники УФСБ и встреча была «контролируемой»). В ходе встречи обсуждался и вопрос прекращения «негативных публикаций». Потерпевший написал на листе отрывного календаря число 50 тысяч и знак доллара США. После этого, согласно показаниям потерпевшего, депутат Облдумы якобы поднялся со своего места, увидел надпись и кивнул головой, «неоднократно повторив слово "да"».

«Сейчас это интерпретируется несколько иначе»

«Не было никакой угрозы!» — взорвался Рудников, когда ему предоставили слово. Он рассказал, что по всем материалам, которые выпускали «Новые колеса», была проведена проверка СК РФ. Из федерального ведомства приезжал специалист, который даже встретился с депутатом Облдумы. В итоге было принято решение, что к руководителю регионального управления Следственного комитета никаких претензий нет. «Его руководство по результатам признало, что все эти сведения, опубликованные в газете, все мои обращения в вышестоящие инстанции, не являются порочащими и позорящими. Нарушений нет. Поэтому угрозы лишения занимаемой должности не было в принципе. Он мог спокойно плевать на все это. Было желание Леденева после того, как угроза миновала, отомстить мне. Заткнуть рот», — доказывал Рудников.

После этого, как считает Рудников, потерпевший решил пойти на инсценировку сделки. «Представляете, генерал, руководитель управления СК, выпускник КГБ, начинает мне названивать. Нет, сначала он звонит бизнесмену Дацышину со своего личного телефона. Он мог пригласить как руководитель, и любой придет: вызывает руководитель следственного управления. Нет, он ему звонит!» — продолжал Игорь Рудников. Депутат пытался показать, что сама история, когда руководитель регионального управления приходит в офис к известному бизнесмену, чтобы обсудить, как остановить редактора газеты, является «провокацией». «Ну, не такой он человек, он старой закалки, из КГБ пришел, знает, что так не делается… Если это, как написано, не следственный эксперимент», — продолжал напирать Рудников.

«Было желание Леденева, после того, как угроза миновала, отомстить мне. Заткнуть рот».

 

Редактор «Новых колес» не отрицает, что ему действительно звонил Дацышин. «Игорь Петрович, тут какие-то вопросы, ко мне обратился Леденев. Его беспокоит вообще...», — пересказывал этот разговор депутат. По телефону Рудников минут 10-15 объяснял бывшему заместителю полпреда, что его не устраивает в работе руководителя регионального СК. После этого Александр Дацышин якобы попросил депутата Облдумы расписать это на «бумажечке по пунктам». Потом Дацышин якобы предлагал Рудникову встретиться втроем в кабинете у бизнесмена. Но Рудников отказался.

Но редактор «Новых колес» бумагу с предложениями руководителю регионального СК все-таки передал. Там были написаны предложения о переквалификации дела о покушении на его жизнь на другую статью, требование признать его «потерпевшим» (в суде Рудников утверждал, что он так и не признан потерпевшим) и возбуждение уголовного дела в отношении возможных соучастников нападавшего на Рудникова (на скамье подсудимых пока только один обвиняемый — Алексей Каширин). Потом была встреча в кабинете у Леденева. «О, чудо, человек полтора года мне писал письменные отказы, а тут он говорит: "Хорошо"… Следователь сидит рядом возражает: "Нет оснований". А он говорит: "Хорошо. Напишем вам. Переквалифицируем. Возбудим. Сделаем. Со всем согласен"», — пересказывал свою версию той встречи Рудников. Депутат даже удивился, что ему удалось переубедить руководителя регионального управления СК. Но он не знал, что встреча была «контролируемой».

Потом генерал попросил удалиться из кабинета представителей Рудникова. Следователь тоже ушел. Рудников просил заменить следователя по его делу, а потом, по версии депутата, произошел очень странный диалог. «Он мне говорит: «Так три? Три?» (50 тысяч долларов составляют около 3 млн руб. — Прим. ред.)», — пересказывал депутат. Дальше генерал якобы достал какую-то бумажку. Разговор проходил около 1,5 часов, и депутат не отрицает, что за это время действительно говорил слово «да». «И сейчас это всё интерпретируется несколько иначе», — заметил он

В 6 утра в трусах пришел в ФСБ

Защита настаивала, что в случае Рудникова суд может ограничиться домашним арестом в качестве меры пресечения. Следователь СК РФ Кошелев (когда-то он работал в региональном управлении СК, и адвокат даже пытался заявить ему отвод на основании того, что он был подчиненным Леденева, но потерпел неудачу) и прокурор Гринь уступать не хотели и настаивали на заключении под стражу. Аргументы для таких дел были стандартные: Рудников может скрыться (по неподтвержденным данным, у депутата есть вид на жительство в США), может давить на свидетелей и мешать расследованию дела и др.

Адвокат Олег Вышинский подверг следователя тщательному допросу, которому бы, наверное, позавидовали даже сотрудники правоохранительных органов, старательно выискивая в позиции СК слабые места. Люди из окружения Рудникова утверждали, что после госпитализации депутата из БСМП доставили на ул. Генделя «в одних трусах». Следователь действительно признал, что штанов на депутате не было (у Рудникова еще были сланцы и свитер). Но, по какой причине депутат Облдумы сидит перед ним в нижнем белье, следователь на знал. Он также утверждал, что не знает, доставили ли на ул. Генделя редактора «Новых колес» оперативники или он сам явился к нему в таком виде. «Почему он посчитал возможным прибыть следователю в таком виде, я не знаю. Я не готов ответить», — защищался Кошелев. Когда Вышинский спросил его, считает ли он нормальным, что перед ним на процессуальных действиях сидит человек в трусах, сотрудник СК ответил: что каждый «в силу воспитания и личных убеждений» сам принимает решения, в каком виде прибывать к следователю. «Я буду работать с ним в том виде, в каком есть», — пообещал он. «То есть, если бы я прибыл на полчаса раньше, он, соответственно, вообще был бы голым?» — напирал Вышинский. «Я не могу ответить на этот вопрос», — сдался следователь. «Снимается этот вопрос», — заторопился снять напряжение судья.

Кошелев утверждал, что не помнит, кто привел Рудникова в 6 утра в его кабинет в гипсе и трусах. «Возможно, [это был] кто-то из оперативных сотрудников. Я не помню. Может быть, кто-то из дежуривших на входе», — пояснил следователь. «В принципе, возможно зайти в 6 утра, в здание Федеральной службы безопасности, свободный доступ в которое невозможен, самостоятельно человеку в трусах? Можно? Вы там служите», — взорвался Игорь Рудников. Но следователь СК резонно заметил, что он в ФСБ не работает. Судья вновь поспешил снять вопрос.

«Если уж Рудников сам добровольно в 6 утра пришел в здание регионального УФСБ в одних трусах, то подписки о невыезде в качестве меры пресечения вполне может хватить, чтобы обеспечить явку. Было желание Леденева после того, как угроза миновала, отомстить мне. Заткнуть рот».

 

Впрочем, даже эту достаточно абсурдную ситуацию адвокат сумел обратить на пользу своему подзащитному. Вышинский заметил, что если уж Рудников сам добровольно в 6 утра пришел в здание регионального УФСБ в одних трусах, то подписки о невыезде в качестве меры пресечения вполне может хватить, чтобы обеспечить явку.

«Я не готов комментировать высказывания каких-то там лиц»

Вышинский также допытывался у обвинения, есть ли у последних какие-то сведения о том, что Рудников предпринимал какие-то действия по уничтожению доказательств по делу. «По заявлениям в прессе должностных лиц вина Рудникова подтверждается объективными средствами технического контроля. Правильно? Соответствует ли это заявление действительности?» — неожиданно процитировал в процессе Олег Вышинский комментарий об этом деле губернатора Антона Алиханова. «Я не понимаю о чем сейчас идет речь», — смутился следователь.

«То есть вы должностных лиц Калининградской области с материалами дела не знакомили?»

 

Адвокат пояснил, что речь идет об аудиозаписях и видеозаписях. «Я следователь, осуществляющий расследование уголовного дела. То, о чем вы сейчас говорите, для меня неизвестная информация. Я от вас слышу впервые. Я не готов комментировать высказывания каких-то там лиц», — отметил сотрудник СК, явно не понимая о цитате чиновника какого ранга идет речь.

«То есть вы должностных лиц Калининградской области с материалами дела не знакомили? И с материалами, которые объективно доказывают вину Рудникова?» — нашелся Вышинский. Но адвоката заставили переформулировать вопрос. Тогда он спросил, есть ли, по мнению следователя, возможности у Рудникова уничтожить записи собственных разговоров с Леденевым и Дацышиным. Следователь согласился, что депутат Облдумы не сможет уничтожить те записи, которые находятся в руках у следствия.

Охота на «последнего динозавра»

Речь Вышинского в конце заседания, наверное, можно назвать одним из самых ярких моментов этого процесса. Он активно жестикулировал и делал театральные паузы в нужных местах, чтобы усилить эффект. Адвокат сразу заявил, что собравшиеся в зале сейчас присутствуют при «историческом событии» и что он понимает, какое решение будет принято. И что свое выступление он будет использовать как трибуну.

Он напомнил, что речь идет фактически об уголовном преследовании журналиста и депутата «за его общественную деятельность». «Сейчас оно прикрывается фиговым листочком в виде 50 тысяч долларов, которые генерал, у которого жизненный опыт более 50 лет, бегал и носил по личной инициативе… Депутата, необыкновенного человека, задержали, руки закрутили, побили, а сейчас рассказывают о том, что вам показалось, гипс здесь не должен быть. Вы вдумайтесь в это. Куда мы идем? Этот фиговый листочек, он через несколько лет отпадет. Понимаете?» — заметил адвокат.

«Сейчас [преследование журналиста и депутата] прикрывается фиговым листочком в виде 50 тысяч долларов».

 

Вышинский пояснял, что «Новые колеса» фактически и так уже успели распространить те сведения, в которых могла содержаться потенциальная угроза для карьеры Леденева. Но ничего фатального для него не произошло. «Господину Леденеву бояться было нечего... Но он идет не обращаться в суд для привлечения к материальной или уголовной ответственности Рудникова... А он идет, ну, к коммерсу. Бывшему чиновнику, к коммерсу. Для того, чтобы как-то зарешать этот вопрос. Вы вдумайтесь в маразм этой ситуации?! Это всё была провокация, чтобы создать условия, чтобы изолировать человека. И на этом примере вам всем показать о том, что можно говорить, а о чем говорить не следует», — подошел к апогею Вышинский.

Адвокат пытался апеллировать ко всем возможным авторитетам: к Верховному Суду, к президенту РФ, которые говорили о том, что необходимо сокращать «уголовный пресс». «Каждый десятый был привлечен к уголовной ответственности... У каждого пятого в семье родственники привлекались к уголовной ответственности. Получается, страна уголовников. Зачем вот этот весь пресс?» — напирал Вышинский.

Он доказывал, что заключение под стражу должно применяться только в исключительных случаях. «В нашем случае избрание другой меры пресечения не производилось. Следователь даже не задумывался над этим. К нему пришел в неглиже Рудников в 6 часов. И ему сразу был выписан протокол о задержании. Зачем это всё? Если человек сам добровольно является, даже не успев одеться и обуть нормальную обувь, и тут к нему применяется эта мера. Это смешно. Это сарказм, вы поймите. Это гротеск!» — окончательно освоил свою трибуну Вышинский.

«Каждый десятый был привлечен к уголовной ответственности...»

Адвокат отмечал, что изолировать человека надо только тогда, когда он представляет потенциальную угрозу для общества. А Рудников не террорист и не убийца. «Ну не грабил никого Рудников, не убивал никого», — пытался убедить судью юрист, настаивая на том, что при выборе меры пресечения должна учитываться соразмерность. В конце концов, Рудников — это депутат, за которого голосовали «десятки тысяч человек» и у него есть обязательства перед своими избирателями.

«[Он] избирался не по партиям, когда непонятно, кто эти партийные списки утверждает… Он по одномандатному округу, он самовыдвиженец. У нас в принципе не осталось [их] в нашей Думе… Это, в принципе, последний динозавр. Нету ни Лопаты, ни Гинзбурга. Где там кто?!» — окончательно вошел в раж адвокат. Но судья попытался прервать его в этот момент.

Но ни слова про «последнего динозавра», ни апелляции к авторитету президента желаемой цели не достигли. «Сейчас речь не идет о вашей виновности. Виновным вы можете быть признаны только по решению суда. Для этого и дано предварительное следствие. Чтобы разобраться: есть состав преступления — дело в суд, нет состава — дело прекращено со всеми вытекающими последствиями — реабилитация. А пока надо посидеть. Это мое мнение», — сказал прокурор. И его слова оказались пророческими. Проведя в совещательной комнате где-то около полутора часов, Сергей Котышевский согласился с доводами следователя и прокурора и выбрал в качестве меры пресечения заключение под стражу.

Текст: Алексей Щеголев