Почему ведущей ГТРК «Калининград» удалось отсудить в 200 раз меньше желаемого у главного редактора портала «Новый Калининград».

Конфликт между главным редактором портала «Новый Калининград» Алексеем Миловановым и ведущей программы «30 минут» на ГТРК «Калининград» Дарией Найденовой разгорелся несколько месяцев назад. 

В мае 2017 года тогда еще врио губернатора Антон Алиханов отправился с рабочим визитом в Гусев. На «Новом Калининграде» вышел большой репортаж, посвященный визиту главы в свойственной для издания критической манере с долей иронии. Через два дня на городском портале Gusev-Online неожиданно появилась гневная отповедь Найденовой (до этого момента будущая ведущая ГТРК «Калининград» мало кому была известна в местном медиа-пространстве). 

После появления первой публикации на Gusev-Online Алексей Милованов сделал демотиваторы из фотографий, опубликованных на личной странице во «ВКонтакте» Дарии Найденовой. В качестве подписей были использованы цитаты из статьи Найденовой. Милованов опубликовал демотиваторы на своей личной странице в Facebook. После этого карьера Дарии Найденовой стала развиваться стремительно: ее позвали на местный телеканал вести ток-шоу, а через какое-то время последовал иск в суд: журналистка хотела отсудить у Милованова миллион рублей.

Молчание сети

Процесс начался с того, что сторона истца слегка подкорректировала свои исковые требования: от них это потребовали еще на первом заседании. Дария Найденова и ее адвокат Максим Устинов больше не требовали от Милованова удалить те самые фотографии с подписями со своей страницы. Ответчик сделал это сам. Зато они сформулировали, в какой именно форме должен принести извинения редактор «Нового Калининграда». Истица хотела, чтобы главный редактор разместил на своей странице в Facebook новый пост с извинениями за незаконное использование снимков. Сумму компенсации за нанесенный моральный вред ведущая ГТРК решила не корректировать: за шутку с демотиваторами она по-прежнему рассчитывала получить миллион рублей.

В начале процесса Устинов пытался уточнить у своей подзащитной, как назывался альбом на ее странице во «ВКонтакте», где размещались фотографии. Найденова вспомнила, что у нее было два альбома.

«Можно сказать, что это были для вас ценные, ну и в какой-то степени интимные фотографии?»

Один назывался «Я», другой — «Мои фото». Фотографии, которые потом превратились в демотиваторы, как вспоминала Найденова, были размещены в первом (но она была не уверена в этом).

«И что вы хотели таким названием выразить?» — заботливо интересовался адвокат.

«Что это мои личные изображения, на которых я изображена в процессе своей жизни», — отвечала ведущая.

«Можно сказать, что это были для вас ценные, ну и в какой-то степени интимные фотографии?» — не сдавался юрист, подводя свою доверительницу к главному.

Истица, не раздумывая, ответила утвердительно. Устинов на всякий случай уточнил, был ли Милованов у нее в списке друзей на тот момент. «Его и сейчас нет», — скривила губы истица.

На первом заседании юрист главного редактора «Нового Калининграда» Руслан Иманов пытался привлечь к процессу в качестве свидетеля фотографа, который снимал Найденову. Если бы вдруг выяснилось, что сотрудница телеканала позировала за деньги, то ее нельзя было бы считать владельцем этих снимков. Устинов, судя по всему, хорошо помнил о данном факте и решил заранее обезопасить свою подзащитную от атак с этого фланга. Дария Найденова рассказывала, что она никогда не занималась продажей собственных фотоснимков. Когда-то она ходила на курсы в школу фотомоделей, но так ее и не закончила.

Главная надежда у стороны ответчика была на администрацию социальной сети «ВКонтакте». На прошлом заседании стороны спорили о том, в какой момент Найденова сделала подпись на своей странице подпись к фотографиям, которая запрещала использовать снимки без ее согласия. Иманов подозревал, что она появилась уже после того, как его доверитель разместил демотиваторы. Администрация соцсети могла точно подтвердить, когда была сделана эта подпись, и суд отправил им запрос. 

«[Ответ] есть, но он никакой...», — честно предупредила Руслана Иманова судья. Фактически в администрации сети ответили, что у них нет технических возможностей ответить на запрос (через них проходит слишком большой поток информации), и такую информацию в суд должна предоставлять сама сторона, на которую возложено бремя доказывания по судебному делу (с нотариальным удостоверением). Это давало сильные козыри стороне истца: юрист Милованова теперь не мог поймать их на недостоверных доказательствах по поводу записи.

Фотографии в нижнем белье

Впрочем, Руслан Иманов благоразумно подстраховался. Узнав про ответ, он ходатайствовал о вызове в суд свидетеля. Речь шла об индивидуальном предпринимателе Александре Марченко. С Дарией Найденовой свидетельница лично знакома не была. Но видела ее страницу и могла подтвердить, когда появилась надпись. «Она в числе подруг у Найденовой?» — удивилась судья. «Она активный пользователь сети интернет», — пытался добиться своего юрист. 

Адвокат истицы пытался заблокировать ходатайство. Устинов настаивал, что момент, когда появилась подпись, надо подтверждать документально, а не на основе свидетельских показаний. «Можно привести любого свидетеля как с нашей стороны, так и с другой», — отбивался он. Кроме того, сторона истца продолжала настаивать, что сам факт этой подписи решающей роли в деле играть не должен. «Мы рассматриваем дело по защите изображения, которое было взято без разрешения и опубликовано в открытом доступе.

О существовании Дарии Найденовой свидетель, вызванная Имановым, узнала только в конце мая.

Независимо от того: была там запись или не была, мы считаем, что и без этого доказательств хватает», — продолжал сопротивляться адвокат. Но этот бой он проиграл. Марченко разрешили дать показания.

О существовании Дарии Найденовой свидетель, вызванная Имановым, узнала только в конце мая. Тогда как раз вышла ее статья на сайте Gusev-Online. После этого Марченко нашла страницу автора «ВКонтакте» (ей стало интересно, кто написал эту статью) и увидела те самые фотографии. «Я увидела фотографии, которые меня удивили, поразили… Достаточно откровенного содержания: фотографии в нижнем белье», — рассказывала Марченко, уточняя, что снимки были опубликованы в свободном доступе и никаких запретительных записей не было.

Потом Марченко зашла на страницу Найденовой, когда уже стало известно о судебном иске. Свидетель была уверена в том, что никаких записей не было, и пошла проверить страницу Найденовой. «Увидела, что фотографий стало гораздо меньше. Осталась одна фотография, и там появилась запретительная запись», — пояснила она.

Судя по тону вопросов, Максима Устинова не устраивало в показаниях свидетеля всё и своих подозрений он не скрывал. Кажется, он совсем не понимал, почему Марченко вдруг начала проверять страницу его подзащитной и искать надписи. Ответы свидетеля про личный интерес он то ли не слышал, то ли старался не замечать.

«Вы всегда просматриваете пользователей «ВКонтакте» и обращаете внимание, есть ли запретительные надписи или нет?» — пошел он в атаку. «Я достаточно любопытный человек», — попыталась парировать Марченко. «Может, еще приведете пример, у кого [еще] есть записи...», — пытался дожать он. Но суд снял этот вопрос. Устинов разочарованно бросил, что вопросов у него больше нет, свидетеля уже хотели отпускать, но тут адвоката внезапно осенило.

Его и до этого момента наводил на подозрение тот факт, что Марченко так хорошо помнит день, когда впервые зашла на страницу к Найденовой. Сейчас Устинов решил поставить точку. «А что еще тогда происходило 21 мая? Если день вам так запомнился… Какая была погода в этот день?» — с победным видом спросил он. «Было солнечно, были автогонки в Борисово, я туда ездила, также я заезжала в магазин в поселке Рыбное за свежими овощами и привозила холодный литовский борщ своему гражданскому мужу, который работал в этот момент на гонках», — начала вспоминать девушка. «А 22-го что было?» — не сдавался юрист. «22-го был понедельник, обычный рабочий день, к сожалению, ничем таким ярким, он не запомнился. А тот день я достаточно хорошо помню», — отрезала Марченко.

Юрист Алексея Милованова Руслан Иманов пытался привлечь к делу эксперта, чтобы свои комментарии дал Дмитрий Шахов. Это достаточно известный в городе человек: он автор книги «Исповедь zadrota», по которой даже был снят фильм «Как поднять миллион». Иманов пытался привлечь его к процессу в качестве эксперта по социальным сетям (юрист утверждал, что это «лучший специалист»): правила «ВКонтакте», по мнению юриста Милованова, написаны «специальным техническим языком», который юристам понимать сложно. «Никто из нас здесь не является специалистами в области IT», — убеждал он. Шахов же проводит в области семинары, связанные с digital. Но от этого ходатайства адвокату Дарии Найденовой удалось отбиться. «У нас нет сведений о том, насколько он не заинтересован, сведений, в каких отношениях он состоит с ответчиком и его представителем», — настаивал он. Судья встала на его сторону.

Казус «Экспресс-газеты»

«Для него [вашего доверителя] было очевидно, что эти фотографии все-таки носят интимный характер, поскольку истица там… Э-э-э-э в нижнем белье?» — Максим Устинов продолжал искать брешь в обороне представителя ответчика. Процесс продолжался, и ни одна из сторон не спешила согласиться с требованиями своих оппонентов. Иманов заметил, что такие вопросы он Алексею Милованову не задавал. «На мой взгляд, это очевидно, что фотографии, находящиеся в открытом доступе в сети интернет, для человека, который их туда выкладывает, не являются интимными. Интимные фотографии хранят в закрытом доступе», — попытался парировать он.

Сам Иманов вспоминал, что Найденова на прошлом заседании говорила о глубоких нравственных страданиях. «Вы обращались в какие-либо лечебные заведения в результате расстройства здоровья, которое произошло у вас из-за глубоких морально-нравственных страданий?» — спросил он у истицы. Найденова утверждала, чтобы вынуждена обратиться в Гусевскую поликлинику, но доказательств она предоставить не могла. «В тот момент я не думала, что ситуация зайдет так далеко и мне придется предъявлять какие-то доказательства», — отметила она.

Стадия судебных прений продлилась минут 10–15. Устинов продолжал настаивать на морально-нравственных страданиях Найденовой из-за опубликованных демотиваторов. Сам он считал, что «ВКонтакте» дает своим пользователям права использовать опубликованный в сети контент.

Но один прецедент Иманову все-таки удалось найти: иск с похожими требованиями был подан к «Экспресс-газете».

Но его можно лишь хранить на своем компьютере. А Милованов выложил эти фотографии в открытом доступе. А значит, права на охрану изображения ведущей ГТРК, которые гарантирует ей Гражданский кодекс, были нарушены.

Иманов в ответ напоминал, что, согласно постановлению пленума Верховного суда РФ, уже само размещение фотографии в интернете может означать согласие на их дальнейшее использование (если это, к примеру, предусмотрено правилами сайта, где была публикация, и «ВКонтакте» относится как раз к таким). Он сетовал, что судебной практики по таким делам практически нет. Но один прецедент ему все-таки удалось найти — прошлогоднее апелляционное определение Московского городского суда. Иск с похожими требованиями был подан к «Экспресс-газете». Суд тогда указал, что публикация фотографий истца не является фактом вмешательства в его личную жизнь (именно потому, что он сам их раньше опубликовал в соцсетях). Что касается запретительной надписи, то Иманов продолжал апеллировать к показаниям Александры Марченко. Достаточных доказательств для подтверждения своих морально-нравственных страданий Найденова, по его мнению, не привела. А показания ее мужа (выступал на прошлом заседании) нужно оценивать критически: у этого свидетеля могла быть прямая материальная заинтересованность, поскольку деньги по иску ушли бы в семейный бюджет.

Устинов в ответ раскритиковал показания Марченко, по-прежнему настаивая на том, что для такого вопроса нужны документальные доказательства. «Протокол осмотра нотариуса является самым лучшим тому доказательством», — заметил он. Сам он ссылался на то, что о запрещающей надписи на прошлом заседании рассказывал муж Найденовой, но Руслан Иманов напомнил, что свидетель не смог точно ответить на вопрос, когда она появилась.

После окончания прений судья удалилась в совещательную комнату. Иск был удовлетворен только частично. Вместо миллиона рублей, согласно приговору, Милованов должен заплатить Найденовой только 5 тыс. руб. Кроме того, он должен возместить судебные расходы — 9,1 тыс. руб. (львиная доля в этой сумме — услуги нотариуса). В остальной части иска ведущей ГТРК «Калининград» было отказано. Сотрудники ГТРК (за процессом следила съемочная группа) восприняли приговор с явным одобрением, а Руслан Иманов пообещал подать апелляцию. Решение не вступило в законную силу и может быть обжаловано.

Текст: Алексей Щеголев