В 2013 году линия фронта одной малозаметной войны подошла вплотную к границам Калининградской области. А точнее сама граница на литовско-российском ее участке и стала театром боевых действий этой странной кампании, получившей в ряде российских и литовских СМИ название «Таможенной войны между Россией и Литвой».

В августе 2013 года какие-то изменения в работе пограничных и таможенных пунктов на въезд в регион заметили не только активные участники внешнеэкономической деятельности, но и простые автотуристы. Сообщения о том, что время ожидания в очереди в Кибартае, Панемуне и Рамонишкае достигает 8, 9, 12 часов были преисполнены недоумения — такие проблемы те, кто путешествует в литовском направлении, успели забыть. Традиционно польские пункты пропуска более «пробочные».

Как выяснилось, водители и пассажиры легковых авто, пересекающие границу в частном порядке, испытывают на себе только отголоски настоящей проблемы. И суть ее заключается в том, что все грузовые авто с литовскими номерами, равно как и с российскими, но везущие груз литовской отправки, подвергались особо пристальному вниманию и тщательному досмотру в пунктах СВХ. Причем проверка длилась в течение времени, максимального из предусмотренных нормативами ФТС. Это естественным образом приводило и привело к срыву сроков поставок продукции и сырья из Литвы. Оценки потерь калининградского бизенса по состоянию на день формального окончания кризиса — 9 октября — составляли 150 млн руб. Можно с уверенностью предположить, что ущерб экономике был нанесен больший. Транспортники констатировали, что из-за самого кризиса и опасений его повторения торговля и сфера перевозок так и не вышла к концу года на тот уровень, который обычно соответствует новогоднему сезону. Осторожный в оценках Генконсул Литвы Вацлав Станкевич в интервью RUGRAD.EU говорил о том, что эффект от действий российских властей еще скажется, поскольку литовский бизнес понимает, что повторение таких неожиданностей не исключено, поэтому и к работе с ройссийской стороной и Калининградской областью в частности, бизнесмены из Вильнюса и Клайпеды относятся сейчас с большей настороженностью, готовясь в случае необходимости переориентироваться на партнеров из стран ЕС. Калининградцы по понятным причинам обеспечить быструю замену литовских связей не смогут. А постоянное возвращение к теме возможного «закрытия» аналогичным образом латышских и польских грузов не добавляет оптимизма и спокойствия бизнес-сообществу.

Если говорить более широко, то таможенный конфликт в 2013 году стал лишь одним из эпизодов противостояния России и Литвы. С одной стороны остро, как никогда встал вопрос закупок прибалтийской республикой российских энергоресурсов, как газа, так и электричества, с другой — Россия ввела ограничительные санкции на поставки литовской молочной продукции, нанеся ущерб снова не только литовским производителям. Обмен резкими заявлениями литовских и российских политиков, который сопровождал активные действия, не проливал света хоть на какое-то вменяемое и четкое объяснение того, что происходит в отношении двух стран. Более того, не было озвучено никакой официальной позиции по поводу конкретных эпизодов. Абстрактное заявление ФТС о том, что это связано с «увеличением числа нарушений таможенных правил», ничего не объяснило, дав всем, кого так или иначе затрагивает эта тема, составить свое мнение на этот счет.

А затрагивает она достаточноширокий круг лиц. Более точно — население Калининградской области, которое со своими интересами в очередной раз становится заложником ситуации. Причем заложником пассивным, поскольку власти региона со всей очевидностью не могут никак влиять на ее развитие. Формально отмена режима стопроцентного досмотра была произведена после посещения Николаем Цукановым Кремля, после его встречи с Владимиром Путиным, когда губернатор смог объяснить таможенные проблемы только «загруженностью» контролирующих органов. И если допустить, что связь между событиями все же есть, то почему потребовалось создавать проблемы своему же региону в течение более чем месяца? При этом все попытки бизнес-сообщества региона провести на федеральный уровень идею о том, что если государство вводит какие-то усиленные меры для литовских производителей и отправителей, почему бы не сделать для Калининградской области какие-то исключения, оказываются неудачными. Похоже, что позиция региона совершенно не учитывается при ведении большого позиционного противостояния на уровне двух стран.

Тем временем, пока власти разного уровня демонстировали неприятие тезиса о том, что именно в Калининградской области связи с Литвой особенно сильны, в частности, литовские предприниматели дают несколько тысяч рабочих мест на производствах на территории региона, обычные отношения жителей двух стран развивались в позитивном ключе. В уходяшем году литовское Генконсульство, не прибегающее к услугам посреднических визовых центров, называлось одним из наиболее лояльных к заявителям, более 70% шенгенских виз, выдаваемых диппредставительством в 2013, были многократными.

Еще одна условно позитивная новость — в 2013 году завершилось расследование и был оглашен приговор в отношении исполнителя убийцы литовского предпринимателя Станиславаса Юцюса. И если в этом эпизоде, касающемся двух стран, удалось поставить справедливую точку спустя 6 лет после событий, то остается только догадываться, в течение какого времени жители региона будут пассивно наблюдать за происходящими «стычками» России и Литвы по ряду позиций, неся убытки и не влияя на ситуацию.