На протяжении второй половины XX века в России действовала «железная» концепция: военные кормят себя сами. Ее принципы сложились еще в 30-х годах, когда на Дальнем Востоке появился первый совхозный корпус, укомплектованный стрелками для заготовки зерна в армейских целях. В течение 20 лет концепция эволюционировала, и в середине 50-х вылилась в решение о создании сети военных совхозов по всей стране. В число этих мощных сельхозпредприятий полного цикла, владеющих крупными земельными массивами, вошел и калининградский совхоз, который позже стал называться ОАО «Светлогорский».

В 2008 году началась реформа вооруженных сил, и непрофильные активы Минобороны стали выводиться в ныне скандально известный холдинг «Оборонсервис». Тот, в свою очередь, контролировал работу 9 субхолдингов. Среди них было и ОАО «Агропром», на который замыкались все 30 с лишним военных совхозов Минобороны, включая ОАО «Светлогорский», базирующийся в поселке Зори под Светлогорском.

Хитрый устав

Формально это были отдельные предприятия без ограничений на работу на коммерческом рынке. Однако было одно принципиальное «но». «Уставы созданных ОАО писались очень хитро — совхоз был обязан согласовывать любую сделку свыше 150 тыс. руб. на уровне «Агропрома», что для предприятия с оборотом несколько сот миллионов рублей означает полностью связанные руки», - рассказывает один из бывших сотрудников «Светлогорского».

В 2007 году совхоз возглавил отставной военный-тыловик с предпринимательской жилкой Ральф Дреерис. При нем два года совхоз существовал в форме ФГУПа, и несмотря на то, что в такой форме структура все еще относилась к армии, она обладала куда большей финансовой свободой, чем потом ОАО. За два года Дреерису удалось реанимировать хозяйство, реструктуризировать задолженности по налогам и вывести совхоз в прибыль.

Его команда закупала сырье на открытом рынке (в том числе местном) и позволяла себе небольшой коммерческий сбыт, впрочем, всерьез задумываясь о его постепенном расширении. В тот период «Светлогорский» запустил хлебное производство, по мощности сопоставимое с «Русским хлебом» или «Первым хлебозаводом», увеличил производство «молочки», «закрыв» почти всю потребность Балтфлота в овощах, мясе, хлебе и молочной продукции. На пике годовой оборот предприятия, по оценкам его бывших сотрудников, достигал 380 млн руб. и имел ярко выраженную тенденцию роста. На балансе совхоза были цеха по переработке молока, производству хлеба, комбикормов, убою животных и производству макаронных изделий и теплица.

Однако уже в 2009 году совхозам «связали руки» с одной стороны, и начали плавно вводить систему аутсорсинга в поставках продукции в военные части - с другой. На практике аутсорсинг в сфере армейских продуктовых закупок выглядел странновато. В 2010 году Минобороны заключило генеральный контракт с ОАО «Военторг» (еще один из 9 субхолдингов «Оборонсервиса») на обеспечение войск питанием. «Военторг» затем подписал договор с частной аутсорсинговой компанией, чтобы та поставляла в военные части продукты, закупленные у совхозов — то есть подразделений другого субхолдинга, «Агропрома».

Единственным документом, регламентирующим отношения, в данной сфере было постановление правительства, понуждающее закупать для нужд питания армии не менее 25% у военных совхозов. «Когда начался аутсорсинг, но еще не начали сильно гнобить совхозы, все выглядело примерно так: приходит аутсоринговая компания, а ей «Военторг» говорит: «Вот эти позиции вы будете закупать в военном совхозе». В Калининградской области речь шла о молоке и хлебе. Хоть законодательства тогда четкого и не было, никто [из аутсорсинговых компаний] не дергался — все знали правила игры и по ним играли», - рассказывает человек, знакомый с системой военного госзаказа в тот период.

Но постепенно это «знание» начало сходить на нет вместе с объемом закупок у совхозов.

Большая разница

Под выражением «гнобить совхозы» их сотрудники имеют в виду период, когда во всех совхозах начал вводится централизованный закуп сырья, топлива и химикатов. То есть с одной стороны чиновники из Минобороны старались отделить от себя совхозы и сделать самодостаточными через выделение в ОАО, а с другой - забирали у них возможность закупать сырье на локальных рынках, стараясь самостоятельно контролировать весь госзкаказ, который в российской бизнес-практике сложно представить без «откатов».

«В хлебе главное — мука. Раньше мука закупалась на коммерческом рынке, а потом — централизованно. Причем муку на элеваторе покупал не сам «Агропром», а одна питерская фирма. Затем она продавал муку «Агропрому», а «Агропром» уже нам. Мука с элеватора с доставкой стоила 9,8 руб., а нам она продавались уже по 12,5 руб. В месяц «Светлогорский» потреблял порядка 300 тонн пшеничной муки. То есть «разница» составляла 810 тыс. руб. в месяц или 9,7 млн руб. в год. Или была еще хохма с удобрениями. Подходит посевная, промониторили рынок, нашли подходящий вариант. Но тут приходит циркуляр от «Агропрома» по всем совхозам: «Заключить договор на поставку удобрений с этой компанией», «цены согласованы». Указанный поставщик из Нижнего Новгорода оказался оптовиком, а не заводом. Продукция с одного и того же завода, а разница в цене — на 20% ниже при самостоятельном закупе. На удобрения в год тратилось порядка 4 млн руб. Вот и считайте», - рассказывает один из сотрудников «Светлогорского», попросивший не называть его имя.

Еще одной новацией стала возрастающая доля «процента за управление». Это часть стоимости госзаказа, который «Светлогорский» должен был вернуть «Агропрому» от суммы полученного госконтракта по его линии. «Легальный откат» постепенно возрос с 3% до 10% от суммы контракта.

Третьим нововведением стала новая система платежей с двумя электронными ключами. Один ключ в совхозе, другой - в Москве. На практике держатель московского ключа мог отказать в проведении той или иной транзакции без детального объяснения причин.

Постепенно инициатива становилась наказуемой. Сотрудники «Светлогорского» рассказывают «легенду» про директора одного дальневосточного совхоза, который имел 14 судов и попросил 50 млн руб. на выкуп квот на вылов рыбы, пообещав «завалить всю армию рыбой и консервами». Спустя несколько дней директор был уволен.

В 2011 году был уволен и Ральф Дреерис - из-за «противоречий во взглядах на развитие предприятия». Уволить руководителя совхоза, опять же благодаря «хитрому уставу», было несложно — контракт с директором заключался на год, и у «Агропорома» всегда была возможность его не продлить.

Как отмечают бывшие сотрудники совхоза, после ухода Дреериса стало очевидно, что сохранение предприятия не входит в планы структур «Оборонсервиса» - производство планомерно вводят в предбанкротное состояние, чтобы продать. Предприятие постепенно перешло на расчет с кредиторами продукцией — от картошки до скота. Было распродано все тысячное стадо крупного рогатого скота (часть отошла местной животноводческой компании с датскими корнями), остановлены все цеха, заброшены посевные площади и сокращено 289 из 300 человек сотрудников предприятия. «Сейчас все цеха законсервированы. Единственным направлением работы предприятия остается растениеводство. В 2012 году мы собрали озимых посевов с 250 га. Благодаря этому мы смогли выплатить задолженность по зарплате и пособие по сокращению штата», - рассказывает и.о. директора «Светлогорского» Нина Гаплевская.

В 2011 году, по данным открытой статотчетности, ежегодный оборот компании упал с 250 до 220 млн руб., а чистый убыток вырос с 10 до 32 млн руб. Фактически область потеряла крупное сельхозпредприятие, а обеспечение калининградских военных частей продуктами пошло «через Москву». Местных поставщиков в военные госзакупки не пускали раньше, и вряд ли когда-то пустят теперь.

«Наш общий долг составляет 135 млн руб. Из них 68 млн руб. - это кредиты, которые нам давал «Агропром», и 42 — это наши долги по налогам. Сейчас 5 кредиторов добиваются нашего банкротства. 5 марта будет суд», - безрадостно сообщает Гаплевская.

У кредиторов позитива в голосе не больше. «Делать-то нечего. Я пытался хоть картошкой долг забрать, но поговорил с оптовиками — они отказались брать на реализацию», - рассказывает один из кредиторов.

Большой куш

Впрочем, в колхозе осталось главное — земля. По данным RUGRAD.EU, предприятие контролирует порядка 700 га под Светлогорском (из них порядка 120 га на побережье рядом с коттеджным поселком «Лукойла» в категории «земли поселений») и 1900 га в Ушаково Гурьевского района. Единственный способ заполучить эту землю, и в первую очередь крупный участок на побережье, который, по разным оценкам, будет стоить 2,5-3 млрд руб. - это продать совхоз. Как отмечает бывший сотрудник «Светлогорского», главная проблема заключается в том, что половина земли в колхозе толком не поставлена на кадастровый учет. «Чтобы вы понимали, что за ситуация сложилась в совхозе: половина машин там с военными номерами. А как в армии? Сломался «движок» - его выбросили, принесли со склада рабочий и отправили машину работать. Представляете, что будет, если попытаться такую машину сейчас поставить на учет в ГИБДД? Примерно то же самое происходило и с землей — границы участков когда-то «примерно» рисовались на бумажке», - рассказывает собеседник RUGRAD.EU.

Между тем с начала 2011 года «Агропром» активизировал работу по «переписи» земли в «Светлогорском», а летом 2011 года на различных риелторских сайтах появилась информация о том, что некое ООО «МПС» «в интересах собственника ОАО «АгроПром» выставило на продажу 30 совхозов, входящих в «Агропром», без указания цены продажи. Однако после начала скандала с Минобороны и «Оборонсервисом» компания исчезла, а обслуживание ее сайта было приостановлено. По телефону, указанному в объявлениях, недовольный голос сообщает, что об ООО «МПС» ему ничего не известно.

ООО «МПС» было одной из двух петербургских структур, которые, по данным газеты «Коммерсант», в апреле 2011 года генеральный директор «Оборонсервиса» Сергей Хурсевич определил в качестве главных продавцов имущества «Оборонсервиса». Второй структурой было ООО «Центр правовой поддержки «Эксперт». Сейчас его директор Екатерина Сметанова является главным героем новостей по поводу коррупции в Минобоороны и уже успела посидеть в СИЗО, заключить досудебное соглашение о сотрудничестве с прокуратурой и дать показания, которые позволили Следственному комитету предъявить обвинения ее подруге — второй героине новостей о коррупции в Минобороны, экс-начальнику департамента имущественных отношений ведомства Евгении Васильевой.

По состоянию на конец 2012 года собственником ОАО «Светлогорский» все еще являлось Министерство обороны. До начала скандала, рассказывает Нина Гаплевская, совхоз выставляли на продажу за 250 млн руб.: уставной капитал 150 млн руб. плюс долги. Впрочем, некоторые бывшие сотрудники предприятия считают эту оценку сильно заниженной — реальная стоимость предприятия не менее 350 млн руб. Сейчас все сделки по продаже совхозов заморожены. «Вместо Васильевой в Минобороны пришел Куракин и наложил мораторий на все сделки по продаже имущества Минобороны, и что будет дальше, только одному ему и известно. Развиваться мы не можем, когда продадут — неизвестно. Вот в таком подвешенном состоянии и находимся», - констатирует Гаплевская.

Пока же известно только об одной публичной попытке приватизационной сделки с колхозами Минобороны. В январе 2012 года, по данным газеты «Коммерсант», ФАС России согласовала сделку по приобретению «Главмосстроем» (входит в ГК «Базэл» Олега Дерипаски) кубанского ОАО «Рассвет» за 1,2 млрд руб. (именно столько, по данным ЕГРЮЛ, составляет уставной капитал ОАО). Однако, по данным справочной системы «Контур-Фокус», совхоз по-прежнему находится в собственности министерства обороны.

Когда стало известно о намерении структур Олега Дерипаски приобрести совхоз, эксперты связали инициативу бизнесмена с желанием получить продуктовый гособоронзаказ, который обеспечивает гарантированный сбыт и стабильные финансовые потоки вне зависимости от конъюнктуры рынка. Кстати, по неподтвержденной информации, сейчас покинувший «Светлогорский» Ральф Дреерис работает в Краснодарском крае, директором одной из сельскохозяйственных структур Олега Дерипаски.