23 января глава региона Антон Алиханов выступил с предложением установить в Калининграде памятник генерал-губернатору Михаилу Муравьеву, графу Виленскому. Портал RUGRAD поговорил с экспертами о том, как в регионе формируется политика установки памятников, стоит ли каждый раз учитывать региональный контекст при выборе той или иной фигуры для монумента и каких памятников не хватает Калининграду.

Региональные чиновники любят повторять из интервью в интервью тезис о том, что «город — это живой организм», но порой не задумываются, как их новации отразятся на жизни этого самого «организма». Проблема возникает даже не в моральной оценке деятельности государственного деятеля времен Российской империи, который ассоциируется в первую очередь с подавлением польских восстаний, хотя однозначной оценки Муравьев-Виленский не получил даже от современников. Совершенно непрозрачна логика выбора исторической фигуры, которая формально не связана с историей региона. Год назад в Калининграде появился памятник Федору Достоевскому — фигура куда менее спорная, намного более значимая для русской культуры, чем Михаил Муравьев-Виленский. Но даже с выбором монумента для русского классика процедура получилась не самой непрозрачной, а его появление связывают в том числе с личностью инициатора установки — бывшего вице-премьера областного правительства и действующего сенатора Александра Шендерюка-Жидкова.

Появление памятников в угоду некой политической конъюнктуре или потому, что у какого-то исторического или культурного деятеля появился «правильный лоббист», опасно хотя бы тем, что конъюнктура имеет свойство меняться, а инициаторы могут потерять влияние. После этого городу в наследство достается объект, по поводу которого не сформирован общественный консенсус, а значит, могут быть подняты вопросы о демонтаже или переносе или переделке.

Олег Копылов, архитектор

Считаю, что привязка к [региональному] контексту не обязательна. Честно сказать, у нас нет крупных личностей, кроме Канта. Но этот человек вроде «не наш». Употребление таких категорий, как «наш» и «не наш», — это очень провинциальный подход.

Это не только мое мнение, но любого человека более-менее образованного, что есть фигуры интернационального масштаба, которые принадлежат мировой культуре, мировой науке, мировому искусству. Такие личности могут быть популярны и прославлены в любой стране. Пример — это Япония: страна, которая славится своими традициями. Но, с другой стороны, она очень легко адаптирует у себя именитых людей. 

<...> Мне непонятна мотивация установки памятника [Михаилу Муравьеву-Виленскому] — человеку, который не широко известен. Получается очень провинциальная ситуация. Она такая ничтожная, жалкая такая... когда начинают из истории начинают дергать каких-то личностей и провозглашать их кем-то, пророками или еще что-то. Это не от великого ума.

Все привязки к политическому моменту [при установке памятников] — это всё дешевый временный пропагандистский сегмент. Это как шелуха, и всё сойдет.

Пусть они порезвятся, пусть потратят наши деньги, которые должны потратить на образование и медицину, на этот памятник. Пропагандисты будут радоваться, а через 5 лет мы его будем демонтировать или еще что-то с ним делать.

Следовать политической конъюнктуре в политике установки памятников — это вообще недопустимо. У нас же запрещена пропаганда в Конституции? Можно и так рассматривать: это просто нарушение нашей Конституции. Раз цель пропагандистская, а пропаганда запрещена, то, значит, это вообще нарушение нашего главного закона страны? Я могу и с этой точки это рассмотреть.

<...> Выбор личности для установки памятника — сложная тема. У нас в области, как мне кажется, сильно увлекаются какой-то местечковостью и ставят памятники людям, которые… Они достойные, хорошие люди, но не входят в тот «элитный список», которым надо ставить памятники. Не уровня Шекспира, не уровня Толстого.

Я член топономической комиссии. Последние несколько заседаний там усиленно искали [место] под установку... Сначала по вопросам наименования какого-то там сквера [в честь] какой-то личности (не будут говорить конкретно, но там многое политическое). Рядом с жилым домом какой-то сквер на несколько деревьев (все дома вдоль дороги, а один выпадает). Увидели это место: «Давайте сделаем это место сквером имени какого-то и поставим там что-то». Начал объяснять, что негоже перед жилым домом, где будут пеленки из окна, дети будут играть в футбол, а на балконах будут белье сушить, ставить перед ним памятник или бюст. Нелепая ситуация. Обычно памятники в общественных зонах. У нас сейчас пошла волна: давайте там переименуем место, там еще какой-то сквер нашли… Это все какие-то судороги.

Системы в политике установки памятников не наблюдается никакой. Есть какие-то инициаторы, может, это в горсовете сдуру кто-то предложил. Может сверху поступило какое-то распоряжение и кто-то бросился сломя голову и разбивая лоб выполнять это поручение. Это выглядит очень жалко.

Я бы категорию «памятники, которых не хватает Калининграду», разбил бы на несколько групп. Одна должна отображать немецких личностей, которые были известны (их имена и количество можно обсуждать). Стоит Шиллер — хороший памятник, но никак не поставят памятник Гофману, хотя он отсюда родом. Заниматься вот этой спецификой: кому-то — бюст, кому-то — памятник. Но это надо делать программу при главном архитекторе города, может, даже конкурс объявить. 

Вторая группа — наши российские деятели. Третья группа — международная: великие писатели, великие поэты. Есть определенная технология, как выбираются эти люди: это должны быть люди, примиряющие всех. Кому не нравится Шекспир? Шекспира только один человек не любил — Толстой. Нужно выбирать личности, чтобы потом не нужно было эти памятники переделывать и убирать. А люди с двойным дном… Вот он выдающийся [деятель], но он, например, националист был или был таким, как Виленский. [Или] за ним какой-то шлейф идет... Такое решение сделало бы нашу область более восприимчивой и более толерантной. Мы же не по национальности должны отдавать должное человеку, а по его достижениям.

Борис Бартфельд, председатель регионального отделения Союза российских писателей

Думаю, что региональный контекст при установке памятников нужно учитывать, но не так прямо. Достоевский никогда не был в нашем городе, но для русской культуры он имеет значение. Пушкину у нас, к сожалению, не полноростный памятник, а бюст — правда, очень хороший и в хорошем месте. Думаю, что могут быть вещи, которые не связаны так напрямую, в лоб, с присутствием того или иного деятеля на нашей территории. Вполне могут быть какие-то памятники, которые посвящены человеку, который имеет огромное значение. Хотя он ни разу здесь и не был.

По правде сказать, не могу прокомментировать предложение губернатора и оценить его. В советской историографии [Муравьев-Виленский] крайне отрицательный персонаж. Ничего не читал и не знаю ничего такого, что могло бы поколебать те оценки, которые даны в исторической науке. Не могу комментировать.

Памятник Достоевскому, по-моему, хороший. С точки зрения искусства это достойный памятник, а с точки зрения места — я бы выбрал другое, более центральное. Например, возле банка ВТБ. Там огромная клумба. Там бы хорошо было поставить памятник Тютчеву, который, в отличие от Достоевского, бывал в Кёнигсберге.

Думаю, что [в политике установки монументов] всегда останутся неоднозначные решения. Что касается памятников, таких решений, которые вызывали бы возмущение и неудовольствие общественности, однозначно нет. Все объекты стоят того, чтобы их поставить, и провалов нет.

Явно недостаточно малых форм. Здесь сомнений больше, потому что мы знаем эти композиции, например, с котом, который ловит птицу. Но это очень субъективные суждения, конечно. Для города движение по установке памятников и малых архитектурных форм должно продолжаться.

Я больше всего люблю памятник Михаилу Кутузову: единственный памятник, где он молодой, стройный, и у него оба глаза и все награды и регалии. Просто мечта такого деятеля: оставаться молодым, получив все достойнейшие оценки современников и потомков.

Мы всегда ставим памятники исходя из современного контекста: учитывается значение фигуры в данный момент, а потом конъюнктура может поменяться. Но нужно рассматривать это не только с точки зрения личности, которой поставлен памятник, но и с точки зрения, какая была оценка в обществе в тот момент, когда памятник устанавливался. Думаю, что это вообще обязательный элемент: ставим памятник не только какому-то деятелю, но именно своей оценке в данный момент. Избежать этого невозможно, это обязательный элемент. В этом тоже своя ценность.

Мне кажется, нам нужно как можно больше отмечать такие созидающие вещи: у нас мало памятников калининградским профессорам (и мемориальных досок), выдающимся учителям, замечательным актерам, писателям, которые у нас были, калининградским художникам. Нам нужно формировать эту культурную среду, оценивать, что было сделано за последние 77 лет нашей жизни на этой земле. Как можно больше памятников, связанных с созиданием. И не только военных памятников, но и памятников, посвященных «творцам»: выдающийся строитель, моряк, рыбак.

Владас Повилайтис, доктор философских наук

Существует много контекстов: есть контекст региона, русской культуры, мировой культуры. Какой-то четкий алгоритм «ставим тем, кто был у нас, и не ставим тем, кто у нас не был», наверное, не всегда уместен. Работа памятника — это не просто отдание должного. В нашем понимании это тот, кто был, и мы об этом помним. Где-то в глубинке России стоял памятник букве «ё» — и что? Это значит, что буква «ё» только в одном городе или она оттуда родом?

Отношения с памятниками гораздо сложнее, чем просто фиксация. Особенно сейчас и особенно в Калининграде делать вид, что есть только одна рамка — региональная, — это неверно.

Сама формулировка [по установке памятника Михаилу Муравьеву-Виленскому] ориентирована вовне. Если мы поместим слова в контекст, что в той же Польше сносят какие-то памятники… Вследствие стыковки политики и медиа популярным жанром становится «политический троллинг». Полагаю, что высказывание ориентировано вовне и чтобы оно свою функцию выполнило. Не факт, что этот памятник вообще планирует кто-то устанавливать. Поставленную цель достаточно эффективно достигает само высказывание.

Не знаю, будет ли установлен памятник или нет, но исхожу из того, что если памятник будет поставлен, то пусть он будет. Он будет свидетельствовать больше не о человеке, а о том моменте: памятник Марксу — примерно так. Я за то, что если поставили, то не сносить.

Как же несколько лет назад всё было благодушно. Помню, какой-то чиновник рассказывал, что они выделили полякам и литовцам площади, дали им возможность бесплатно благоустроить и за это поставить памятник. Как они сэкономили больше денег для бюджета... Может быть, такого и не должно было быть.

С памятником Достоевскому мы не физическое его присутствие обозначаем. Достойны ли великие русские писатели памятников на территории Калининграда? Несомненно. Просто однозначно. Должны ли эти памятники находиться в центре? Должны. Хорошее ли было место выбрано для памятника? Мне кажется, что хорошее. Почему он был так сделан, что никто об этом толком не рассказал, — это другой вопрос.

Не хватает памятников тем, кто создавал Калининградскую область. У нас есть какая-нибудь школа — она будет имени кого угодно, но не имени ее первого директора. Это как с аэропортом: либо имени Елизаветы Петровны, либо еще что-то. 

У области есть история, есть люди, которые создавали ее в тяжелейших условиях. Мне кажется, что этих людей мы видим мало. Мы о них вспоминаем по праздникам и так далее. Для них есть общее название — «первые переселенцы». У нас это такой собирательный образ. Если мы вообще с ними увязали бы какие-то институции, места, школы, с теми, кто там был и кто их создавал, то было бы гораздо полезнее. Проблема же не столько в памятниках, а сколько в памяти. Мне хотелось бы, чтобы памятник говорил о тех, кто с нами связан напрямую.

Максим Попов, дизайнер, издатель, собственник компаний «Мануфактуры Макса Пройса» и «Пикторика Паблишинг»

Я как-то слепил макет модульного памятника длинной колбасе, для установки у рынка на Баранова. По задумке руководители города и области несут на плече огромную длинную колбасу, и по мере ухода в отставку добавляются новые сегменты —с куском колбасы на плече, который соответствует годам в должности. Кто-то сгибается под гнетом власти, а кто-то скачет бодро и весело. Все стоят прямо на тротуаре. Такой простой и понятный демократичный памятник людям, вложившим свои силы в Калининградскую область... Слепил и положил в коробочку, чтобы не травмировать общественность.

Ставить памятники, смысл которых в приличном обществе люди побрезгуют расшифровывать … но, если идти по этому пути, в конце концов есть столько интересных персонажей в нашей истории — можно Дзержинскому памятник поставить, который кстати жил в Вильнюсе. Деревянный дом [сохранился], вроде целый, можно его выкупить и установить на площади Победы, к примеру. Или памятник распространителям газеты «Искра», ккоторых судили в Королевском замке. Можно вспомнить, я даже не знаю, Берию со Сталиным — они-то значительно большее отношение имеют к Калининграду, чем безвестный чиновник, подавлявший восстание в колониях почти 200 лет назад. Памятник им на пару станет опять-таки прекрасным украшением площади Победы.

Если говорить про «политику установки памятников», то ее просто нет. у кого есть финансовые и административные ресурсы, тот и ставит памятники, какие захочет. Политика — это всё же диалог и согласование мнений и интересов горожан, жителей «полиса». Но нельзя сказать, что это плохо. Да, памятники получаются не одинакового качества, но, так или иначе, каждый памятник — это зеркало времени, общества и самого процесса принятия решений.

Памятники зачем ставят? Наверное, в качестве наглядного примера и урока истории, в назидание потомкам? Или чтобы подчеркнуть важность какого-то события прошлого в жизни современного общества? Появится в Калининграде памятник [Михаилу Муравьеву-Виленскому], и он станет символом того прекрасного момента в жизни города, который мы сейчас переживаем. Люди будущего будут оглядываться назад на нас, живущих в прошлом, и видеть, что для нас было важно.

Андрей Тесля, кандидат философских наук, автор книг по истории русского национализма (текст цитируется по Telegram-каналу Андрея Тесли «Введение к отсутствующему». — Прим. ред.).

Рассказали сегодня утром, что местный губернатор выступил с инициативой поставить в Калининграде памятник Муравьеву-Виленскому. Ну, что сказать, славная идея — не привыкать, конечно, что памятник человеку, никак с городом и с областью не связанному, так еще и достопамятному прежде всего «рвением» — тщательно им разыгрываемым — образом «служаки». Который, конечно, временами «слишком», но так это именно что от неистовой преданности — дров поналомает, людишек потреплет и да подавит. Закон преступит демонстративно — но чего тут законы да всякие глупости, «есть вещи поважнее». Одно из воплощений того, что в те же годы получит прозвание «административного восторга» и показного людоедства, с афоризмом, что он «не из тех [Муравьевых], кого вешают, а из тех, кто вешает».

Так что нет, первая мысль была, что выражение духа времени, когда вся цель сугубо позлить поляков, «политика», сведенная к троллингу. А следом подумал, что нет, был не прав, — вполне воплощение «образцового героя» нынешнего времени.

Записал Алексей Щеголев
Фото: RUGRAD