Почему защите не удалось вытащить Игоря Рудникова из СИЗО. Репортаж RUGRAD.EU.

Две недели назад суд выбрал для депутата Облдумы и учредителя газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова заключение под стражу в качестве меры пресечения. Рудников проходит фигурантом по делу о вымогательстве: якобы он потребовал у руководителя регионального управления Следственного комитета Виктора Леденева 50 тысяч долларов и переквалификацию дела о покушении на его жизнь на другую статью. Практически сразу после выбора меры пресечения адвокат Рудникова Олег Вышинский заявил о том, что будет подана апелляционная жалоба.

В этот раз депутата Облдумы не этапировали из изолятора на процесс. Связь с ним осуществлялась прямо из СИЗО.

На экране телевизора — маленькая клетушка. От стенки до стенки — 1,5–2 шага взрослого человека. На стуле сидел Игорь Рудников, одетый во всё черное. На ногах сланцы, может быть, те самые, в которых утром 2 ноября депутата Облдумы доставили в здание регионального управления ФСБ на улице Генделя. Кроме тапок, на Рудникове тогда было только нижнее белье и свитер. Впрочем, для человека, который провел под стражей уже больше двух недель, держался Рудников неплохо. Даже куда-то пропал гипс, который наложили врачи после его задержания. Для защиты и сторонников учредителя «Новых колес» гипс был прямым доказательством того, что при задержании нарушался закон и Рудникова били. У следствия, впрочем, было медицинское заключение, из которого следовало, что Рудникова можно содержать в СИЗО.

Сейчас в деле Игоря Рудникова, судя по всему, может появиться второй адвокат. Во всяком случае, судья перед началом процесса обнаружил в деле документы некой Марины Горбовой. Для основного защитника депутата Облдумы эта информация явно стала сюрпризом. Рудников, впрочем, пояснил, что это «адвокат из Москвы». Юрист приезжала к Рудникову в СИЗО, но на сам процесс не пришла (причины не озвучивались). Никто из участников не возражал, чтобы рассмотреть апелляционную жалобу без нее.

К рассмотрению дела во второй инстанции стороны подошли примерно с тем же раскладом сил, что и на первом слушании, когда Рудникову впервые выбирали меру пресечения. Защита при подготовке жалобы вспоминала ходатайства, в которых ей отказал Центральный районный суд, и указывала их как обоснование для отмены решения первой инстанции.

Олег Вышинский еще раз напомнил, что следователь СК РФ Андрей Кошелев раньше работал в региональном управлении Следственного комитета. Поскольку потерпевшим по делу указан нынешний руководитель регионального управления генерал-лейтенант юстиции Виктор Леденев, то адвокат сделал вывод, что у следователя может быть личная заинтересованность в исходе этого дела. Он напирал на то, что Кошелев чуть ли не обязан нынешнему руководителю регионального управления своей карьерой (адвокат считает, что генерал проводил аттестацию следователя и рекомендовал его кандидатуру на более высокую должность).

Еще в первой инстанции Вышинский подавал ходатайство, чтобы удалить следователя из процесса, но потерпел неудачу.

«Кошелев — очень коммуникабельный человек и до настоящего времени поддерживает добрые отношения со своими бывшими сослуживцами: следователями, которые в настоящий момент работают в отделе по особо важным делам и напрямую находятся в судебной зависимости от потерпевшего Леденева», — со знанием дела рассказывал Олег Вышинский. Видимо, у юриста были все основания для подобного заявления. В адвокатуру он и сам пришел из правоохранительных органов: до того, как стать одним из самых известных адвокатов в регионе, Олег Вышинский занимал должность начальника следственной части областного УВД, и теоретически у него должны были остаться связи в органах.

Еще в первой инстанции Вышинский подавал ходатайство, чтобы удалить следователя из процесса, но потерпел неудачу. Теперь он считает, что Рудников получил самую жесткую меру пресечения в том числе и из-за возможной заинтересованности Кошелева. Тот факт, что суд первой инстанции не стал удалять сотрудника СК из процесса, Вышинский пытался использовать на пользу себе и своему подзащитному.

Олег Вышинский также напомнил, что стороне защиты отказали в допросе лечащего врача Рудникова (он считает, что допрос был «безусловным правом»). Депутат перенес два серьезных покушения. Одно из них — весной прошлого года, когда Рудников получил не менее 5 ножевых ранений. Был поврежден седалищный нерв. Адвокат уверен, что врач смог бы доказать суду, что содержание под стражей чревато такими страданиями и болями, которые несоразмерны с гипотетическим вредом, который он мог принести обществу. Но врач большую часть процесса провел под дверью: защите отказали в его допросе.

Вышинский считал, что суду первой инстанции для выбора самой жесткой меры пресечения хватило только тяжести обвинений, предъявленных его клиенту. На все прочие обстоятельства в суде просто махнули рукой. Хотя в деле, где потерпевшим выступает руководитель регионального Следственного комитета, априори должно быть много странностей. Вышинский, к примеру, считал, что в деле есть данные, указывающие на «провокационный характер действий Леденева». Для того, чтобы сделать вывод об обоснованности подозрений в отношении Рудникова, суду первой инстанции хватило показаний самого потерпевшего, второго соучредителя «Новых колес» Светланы Березовской и обвиняемого Александра Дацышина. Были еще рассекреченные материалы из ФСБ. Но именно в этих документах, по мнению Вышинского, как раз отсутствуют какие-либо данные о том, что Рудников вымогал деньги у Виктора Леденева. Впрочем, Вышинский считает, что показаний второго соучредителя «Новых колес» Светланы Березовской и бывшего заместителя полпреда в СЗФО Александра Дацышина, не содержат достаточно фактов, чтобы точно удостовериться в причастности депутата к вымогательству. «Остаются у нас показания потерпевшего Леденева, из которых следует, что он длительное время работает в правоохранительных органах. Владеет познаниями в области оперативно-розыскной и процессуальной деятельности», — заметил адвокат.

В пересказе защитника фабула дела действительно выглядела странной и запутанной.

Именно Мартынов порекомендовал Виктору Леденеву Александра Дацышина.

Кроме того, адвокат раскрыл некоторые обстоятельства, которые не звучали в первой инстанции. Оказывается, после того, как в «Новых колесах» стали появляться материалы, «порочащие» генерала, а Рудников стал бомбардировать вышестоящее начальство жалобами, Виктор Леденев обратился за советом к своему знакомому — некому Мартынову. Кто этот знакомый, адвокат уточнять не стал. Такая же фамилия была у экс-руководителя регионального управления МВД по Калининградской области. Однако Евгений Мартынов свой пост покинул еще в 2016 году, а «Новые колеса» начали серию публикаций только в начале 2017-го, так что речь действительно может идти об однофамильце.

Именно Мартынов порекомендовал Виктору Леденеву Александра Дацышина. Дальше уже начался пересказ всем известной информации: Дацышин обратился к Рудникову с вопросом, а тот потребовал в обмен переквалификацию уголовного дела о покушении на его жизнь и 50 тыс. долларов, в качестве компенсации расходов на сбор информации о Леденеве. Но через какое-то время руководитель регионального управления следственного комитета решил, что Рудников и Дацышин его обманывают, и написал заявление в управление ФСБ. «Акцентирую внимание: он понял, что его обманывают. А у нас обвинение предъявляют по статье, предусматривающей вымогательство... Он обратился в УФСБ по Калининградской области, после чего инициативно, сам, провел ряд встреч с Дацышиным и Рудниковым под контролем сотрудников службы безопасности... При встрече Дацышин неоднократно подчеркивал наличие у него хороших связей в органах и суде, настаивая на необходимости передачи Рудникову денежных средств и объясняя это тем, что последний через публикацию негативной информации зарабатывает деньги», — попытался обратить некоторые странные обстоятельства дела себе на пользу Олег Вышинский.

«Леденев обращается за мировым разрешением ситуации к предпринимателю. То есть к тому лицу, у которого существование и образ жизни сводится к получению материальной прибыли от разрешения определенных вопросов».

Сам Рудников факт вымогательства денег категорически отрицает и утверждает, что никаких разговоров с Дацышиным о деньгах не вел. Более того, журналист считает, что у него просто не было рычагов для давления на генерала: все сведения уже были опубликованы на странице «Новых колес».

«У нас на лицо провокационная ситуация! Провокация! Когда Леденев, обладающий познаниями в оперативно-розыскной деятельности, обладающий познаниями в процессуальной деятельности, являющийся руководителем наиболее авторитетного правоохранительного органа, вместо того, чтобы в правовом поле разрешить ситуацию с публикациями и обращениями, которые, по его мнению, являются не соответствующими действительности и порочащими его честь и достоинство... И создающие якобы угрозу его увольнения... Обращается за мировым разрешением ситуации к предпринимателю. То есть к тому лицу, у которого существование и образ жизни сводится к получению материальной прибыли от разрешения определенных вопросов. А после того, как провел несколько встреч, обращается в УФСБ с заявлением», — пытался наглядно продемонстрировать абсурдность ситуации адвокат.

Более того, юрист настаивал, что раз потерпевший понял, что его пытаются обмануть, то это уже другой состав преступления: не вымогательство, а покушение на мошенничество (поскольку денежными средствами завладеть не удалось).

Защита настаивала, что в случае Рудникова суд мог бы ограничиться домашним арестом.

«В отношении лиц, которые обвинялись в расхищении имущества Министерства обороны и причинении ущерба обороноспособности Российской Федерации, также была выбрана мера пресечения в виде домашнего ареста…»

Мать Рудникова дала согласие на установку в принадлежащей ей квартире соответствующих систем контроля. То есть жилплощадь, где можно было бы содержать парламентария под арестом, была.

Потом адвокат вернулся к аргументации, к которой уже прибегал во время суда первой инстанции. «Он никого не насиловал, никого не грабил, никого не убивал... Он не гонялся за Леденевым и не требовал: «Дай мне этот миллион, дай миллион!» — как в популярном произведении Ильфа и Петрова», — вошел в раж защитник.

Ближе к концу выступления Олег Вышинский стал доказывать, что домашний арест — такая же тяжелая мера пресечения, как и заключение под стражу. «Лица, которые обвинялись в расхищении имущества Министерства обороны и причинении ущерба обороноспособности Российской Федерации, — и в отношении данных лиц была выбрана мера пресечения в виде домашнего ареста… Мы видим, что в отношении министра...», — хотел и дальше приводить удобные для него примеры федеральных дел Вышинский, но его прервал судья.

Игорь Рудников в этот раз говорил намного меньше, чем его юрист. Но порой в голосе депутата звенела неподдельная злость. Он объяснял, что у него изъяли деньги и документы, так что у него попросту нет возможности сбежать.

«Я две недели сижу в камере, за решеткой, в СИЗО, как хотел прокурор. И что, газеты перестали публиковать материалы о Леденеве? До моего ареста последняя публикация о Леденеве была более 3 месяцев назад. Ничего о нем не писали, потому что уже всё сказано было. Теперь, когда я оказался под стражей, о нем пишут каждый день все средства массовой информации. Какой смысл был держать меня в следственном изоляторе?

«Что теперь, надо пересажать всех журналистов, чтобы не было негативных публикаций?!»

Что теперь, надо пересажать всех журналистов, чтобы не было негативных публикаций?!» — кричал из-за решетки депутат.

Сдерживать эмоции в этот раз у Рудникова не очень получалось. Да и он под конец уже не старался. Свое содержание в СИЗО депутат назвал «умышленным убийством». «Я еще удивлялся, почему меня не убили [во время обыска] в квартире... Оказывается, мне подготовили разоблачение. Меня обвиняют, чуть ли не в том, что я американский шпион. Появляются документы, которые у меня не изымались!» — снова напирал Рудников. Интересно отметить, что депутат сам первый поднял скандальную тему с якобы изъятой у него картой постоянного жителя США. Прокуратура вроде бы установила этот факт, но почему-то в суде эту тему предпочитали не педалировать.

«Конечно, разоблачать покойника — это не так интересно! Тут бумажечку какую-то из следственного изолятора нельзя передать, проверяют на свет... А тут из материалов дела, которое, извините, тайна следствия. С адвоката берут подписку... Из материалов следствия вбрасываются в СМИ документы.

«Разоблачать покойника — это не так интересно!»

Притом вывернутые! Искаженные!» — звенел на весь зал полный злости голос Рудникова.

Депутат уверен, что «шоу по его дискредитации» уже состоялось, и теперь он «живой не нужен». «Я хочу официально заявить: у меня нет намерений сводить счеты с жизнью в камере СИЗО», — заявил Рудников

Следователь Андрей Кошелев и прокурор Александр Гринь за выступлениями Игоря Рудникова и его адвоката следили спокойно и безэмоционально. Видимо, они понимали, что защита не смогла пока вытащить на свет новых подробностей дела, а значит, приговор первой инстанции, скорее всего, останется без изменений.

Александр Гринь лишь только заметил, что суд не может удалить следователя из процесса, поскольку это вообще не его компетенция. Кроме того, по его информации, Кошелева аттестовывал не Леденев, а Бондаренко, который руководил региональным управлением СК до него.

«Решать вопрос о виновности или невиновности может только суд.

«Виновен Рудников или не виновен — я не знаю».

Здесь были выдвинуты различные версии, о том виновен Рудников или не виновен, — я не знаю. Это прерогатива следствия. Я не знаю. Надзор осуществляет генеральная прокуратура. Я не знаю. Пускай следствие расследует. Прокуратура надзирает... Два пути: либо дело идет в суд, либо дело прекращают», — заявил Александр Гринь. Примерно такой же по смыслу репликой он заканчивал процесс две недели назад.

Тогда прокурору и следователю удалось добиться для Рудникова заключения под стражу. Сейчас Гринь и Андрей Кошелев снова смогли одержать победу: выйдя из совещательной комнаты, судья Сергей Капранов оставил приговор без изменений.

Текст: Алексей Щеголев