Сегодня в Каннах я читал доклад, То есть, ничего такого я не читал, я встал и принялся говорить, а перед до мной сидело человек сто из разных стран, и они все слушали. 
Вначале я рассказал им о нашем городе. Я сказал, что наш город называется Калининград, это очень труднопроизносимое название, его нам дали в честь человека в круглых очках, которые ничего особенного не делал, но очень любил балерин, его называли всероссийским старостой, скорей всего за то, что он был самым старым человеком на свете, который спал с молоденькими балеринами. Я спросил, есть ли у кого-то вопросы, и журналист с Берега Слоновой Кости поинтересовался, значит ли это, что наш город называли в честь педофила или нет. Я защитил наш город, Я сказал, что ничего такого это не значит. И вообще, у нас в городе есть два его памятника, как минимум два, а памятники ставят только выдающимся людям, и никому другому. Все сто человек закивали.
Тогда я рассказал о том, что наш город раньше был немецким городом и назывался Кенигсбергом. Кенигсберг означает Королевская гора, но гор там сейчас никаких нет, только может быть одна - в парке, на ней зимой все скатываются на санках. Мы забрали этот город у немцев после Второй мировой войны, выселили оттуда всех немцев и стали жить сами. Рожали детей, внуков, умирали и даже научились говорить, что холодное Балтийское море вовсе никакое не холодное и в нем отлично купаться, и для этого вовсе необязательно быть рыбой.
Вся моя аудитория засомневалась, и я сказал:«Ах так!», набрал на «Маке» погоду в Калининграде и вывел ее на экран, мои слушатели не могли поверить, там было +30, в то время, как в Каннах +21 и постоянные проливные дожди. А потом я вывел на экран песочные пляжи, сосновый лес, Дюны, Куршскую косу,Янтарный, танцующий лес и эти бесконечные пустые пляжи, где можно лечь на песок и пролежать весь день и за весь день увидишь только следы кабана или какую-нибудь летящую сквозь бурелом косулю. Мои слушатели заахали. Я не стал показывать им дырки в дорогах.дырками в дорогах не удивишь. Зато я рассказал им о наших фестивалях. Я сказал, что лучше всего к нам приезжать в августе. Ведь все знают: "Июнь - это Сочи, июль - Владивосток, а август - Калининград. Проведи лето в своей стране!" Этот слоган у нас скоро будут преподавать в школах. Приходишь в первый класс и тебя заставляют выучить его наизусть. При чем не просто так наизусть, а так чтобы на все жизнь, чтобы можно было разбудить посреди ночи через 30 лет после окончания школы, а ты им: "Август - Калининград", и предъявляешь им билет туда и обратно, тем, кто тебя разбудил. А в августе у нас куча фестивалей. Хоть первого августа можно приехать, они уже идут, ни дня без фестиваля. Джаз, фотография, вылавливание янтаря, территория мира… И тут журналист с Берега Слоновой Кости меня прервал и напомнил, что мы в Каннах, а в Каннах кинофестиваль, есть ли у нас хоть какой-то кинофестиваль в августе, потому что они все готовы приехать, все остальные закивали. А я как раз к этому и вел. Просто я хотел, чтобы они сами спросили, есть у нас фестиваль или нет, хотел, чтобы они начали буквально выжимать из меня информацию силой, а я не торопился, я решил вначале рассказать им об Иммануиле Канте.
- Он был философ, он родился в нашем городе, и там же сейчас похоронен. Все остальные похоронены на окраинах города, а его тело лежит в самом центре, прямо в Кафедральном соборе, но на него нельзя посмотреть, это вам не мавзолей, но можно прийти на его могилу, постоять рядом с ней и поразмышлять. Все-таки в свое время он был самым умным человеком на планете. Почти никто из его современников даже понять не мог о чем он там таком писал. А он писал о том, что надо чаще смотреть на небо и звезды. Стоит поднять голову и туда посмотреть, как сразу все начинает становиться на свои места. Понимаешь, кто ты такой, зачем ты здесь оказался, и что надо делать дальше. Просто деньги пытаются нас отвлечь от неба, они хотят, чтобы мы смотрели только на них, стоит устремить взгляд на небо, и сразу делается очевидным, что деньги ничто. Но деньги стараются заслонить от нас небо, они строят небоскребы, они запускают в небо самолеты и вертолеты, они вешают на небо баннеры и растяжки, они делают так, что даже когда может быть раз в жизни, мы поднимем взгляд и посмотрим на небо, мы это небо за всем за этим не сумеем увидеть, и мы снова опустим взгляд, и снова будем смотреть на деньги и на то, что можно за них купить.
Все слушали меня восторженно. А журналист с Берега Слоновой Кости вдруг сказал, что мы все уже опоздали на фильмы Джима Джармуша. Половина моих слушателей прямо расплакались. Они так увлеклись, что совсем забыли о фильме Джармуша, а ведь ради него они и приехали в Канны. Но теперь торопиться уже некуда. И я продолжил говорить о Калининграде. Я говорил о городе с любовью, я старался внушить им любовь к каждому столбу, к каждой мусорке и к каждой бездомной собаке. Они все жители нашего города, - говорил я.
- Конечно, пока не все мы это сознаем. Я видел, что в Каннах все голуби окольцованы. Это значит, что город заботится о том, чтобы птицы не разносили заразу, о том, чтобы отличить голубей-жителей Канн от голубей-туристов, о том, что мы живем рядом с голубями, а значит, надо их почистить, окольцевать, посчитать и привить, а после этого их можно выпускать на улице города, попрошайничать. Это другой подход. Мы пока просто принимаем голубей-беженцев, и никого не считаем, но это не значит, что мы их не любим, ведь у нас родился Иммануил Кант, а он говорил, что стоит посмотреть на небо, и ты перестанешь совершать преступления, ты все поймешь.
И потом я рассказал им о нашем фестивале короткометражного кино "Короче". О том, что он будет в конце августа, каким он будет прекрасным, как мы будем отбирать фильмы со всей страны, со всех 83 регионов, они в каждом регионе будут выдвигать лучший короткометражный фильм от региона, а мы все их покажем у нас.То есть у нас будет что-то вроде чемпионата России среди короткометражных фильмов, а лучшие фильмы мы наградим. Приз за лучший фильм - полмиллиона рублей, а они поинтересовались, сколько это полмиллиона рублей.
- Полмиллиона - это всегда много, - ответил я.
А потом журналист с Берега Слоновой Кости сообщил нам, что мы опоздали на новый фильм Романа Полански "Венера в мехах". Мы огорчились, но уже не так сильно, мы все вместе вышли к морю, но на море мы не смотрели, мы задрали головы и посмотрели на небо. Уже смеркалось, звезды были яркими, было очень красиво, но журналист с Берега Слоновой Кости снова выразил общее мнение. Он сказал, что ему все равно чего-то не хватает, чтобы понять, что к чему, и я ответил:
- Это потому что это каннское небо. А у нас намного лучше. Иммануил Кант, когда придумывал этот императив, смотрел на наше небо, а не на каннское.
- Теперь понятно, - ответили все и пообещали приехать. Но я сказал, что этого недостаточно, и им придется поклясться на собственной крови. Я достал из сумки складной ножик, разрезал им всем ладони, мы слили эту кровь в общую бутылку и по очереди приложились.
- Теперь, другое дело, - обрадовался я, - жду в Калининграде.
Кто-то осторожно спросил, придется ли там нам еще пить кровь, но его резко оборвали.
26 мая, фестиваль заканчивается, пора домой.
На обратном пути домой, мы остановились на итальянской заправке. Все вышли из автобуса, как они сказали, помыть руки, а я остался. Ко мне в окошко постучался какой-то человек, и принялся что-то там показывать, будто у меня что-то плохое произошло с колесом. Я вышел из автобуса и подошел к колесу, а этот человек уже уcпел скрутить с него ниппель. Я потрогал колесо, вроде бы с ним все было в порядке, а он принялся что-то мне объяснять на итальянском и спросил: «Understand?». Я покачал головой, а он попытался потащить меня к своему грузовику.
Я не пошел, я ждал, когда вернется моя семья, и они вернулись, иСнежа тут же увидела, что не хватает ее сумки. Она лежала у нее в ногах, у соседнего с водительским сидения. Ее нигде не было, она побежала в туалет, проверила там, ее не было, и тут мы заметили, что пассажирская дверь не до конца закрыта, и сразу поняли, что произошло. Пока первый человек отвлек меня колесом, второй подошел с обратной стороны автобуса, пригнулся, тихонько открыл дверь, схватил сумку и просто неслышно прикрыл дверь. И все. Нам просто очень повезло. Рядом была моя сумка, и именно туда помещалась вся наша поездка, если бы украли ее, нам конец, а так мы лишились только маникюрного набора, так что скорей всего вернемся домой с отросшими как у медведей когтями. Мы вызвали полицию, что-то им попытались объяснить, но они только кивали своими итальянскими головами, я записал показания, они ни у кого ничего не спросили, только проверили камеры, и уехали, и мы тоже тронулись, какое-то время ехали молча, Снежа вспоминала все новые предметы, которых мы лишились, а я сказал:
- Вот что значит, люди редко смотрят на небо. Да даже если и посмотрят, разве это небо, другое дело у нас. Один взгляд на наше небо, и ты святой.
Снежа опустила окно и кинула в небо яблоком. Яблоко набирало высоту, а мы приближались к Берлину, а Джармуш в Каннах тем временем вообще показывал фильм о том, как Тильда Свинтон пьет кровь. И ни она одна. Я слышал, что в этот же вечер человек сто вышли на пляж, порезали себе ладони, вылили все в одну бутылку и выпили. Свирепые дикари.


Текст: Артем Рыжков

Дневники Каннского фестиваля. День 9.
Дневники Каннского фестиваля. День 8.
Дневники Каннского фестиваля. День 7.
Дневники Каннского фестиваля. День 6.
Дневники Каннского фестиваля. День 5.
Дневники Каннского фестиваля. День 4.
Дневники Каннского фестиваля. День 3.
Дневники Каннского фестиваля. День 2.
Дневники Каннского фестиваля. День 1.
Дневники Каннского фестиваля. Дорога в Канны.